У осени в долгу

Глава 20. Благий и Неблагий.

Глава 20.

Благий и Неблагий

Как бы ни хоронили мы свои воспоминания –

историю своей жизни не сотрешь.

Харуки Мураками

- Что ж, - повторил Вортигерн, -  Эта история, как и любая другая, имеет свое начало. Все в этом мире (и в других, без исключения) имеет свое начало. Началом фейри стали два Истока.

Из Вечного Хаоса родились Исток Света и Исток Тьмы. И Хаос поставил над ними наместников, ответственных за использование этой Силы. Одного из них звали Вортигерн, что значит «властелин», а второго Гуинн – белый, чистый. Но нет света без тени и добра без зла.

Гуинн был добродетелен, таков отпечаток Силы, накладываемой на своего хозяина, и он создал себе помощников-фейри, разделив Исток поровну между ними, отмерив им сил столько же, сколько и себе. А потом предложил Вортигерну поступить так же. Но Вортигерн был не так благороден и, последовав совету Гуинна, создал фейри,  но Силы им дал по десятой доле от своей.

Гуинн был до глубины души возмущен такой несправедливостью и, желая всем воздать по заслугам, изводил себя этими мыслями. Постепенно они отравили чистую душу, и он решил отобрать помощников у Вортигерна силой, наделив их частью из своего Источника. Фейри, рожденные из Источника Тьмы, естественно погибли, не вынеся смешения Сил. Так отразилась злая сторона души чистого Гуинна.

А Вортигерн, наоборот, пожалел невинно убитых фейри и переродил их заново. Так отразилась доброта в темном Властелине.

Увидели оба Первых, что произошло и (слава Хаосу!) извлекли урок. Тогда взяли они каждый под свою руку народ фейри и стали именовать себя Князьями, а дворы свои Благим и Неблагим.

Такая история тебя устраивает?

-  Стало не многим понятнее, – пожала плечами Веда. – Но мне хотя бы ясно, что никто никого не предавал.

- Фейри, знаешь ли, отличаются от людей не только безбашенным поведением, – шутливо нахмурился Вортигерн. – Есть еще одно важное качество, переданное нам Истоками. Мы не можем предать, обмануть, соврать на прямой вопрос.

- Зато недоговаривать вы мастера, – кисло улыбнулась Ведика.

- Этого не отнять. Но именно поэтому мы так привлекательны для людей. Ведь неизведанное и непонятное пугает, но в то же время вызывает желание обладать. Вспомни, ведь в твоем мире была магия.

- Была, наверное. А потом еще была Инквизиция, – усмехнулась девушка.

- Да, ты уловила суть, – покровительственная улыбка расползлась на губах Князя.

- Но что же получается, вы не братья? – оживилась Веда.

- Нет. Но ты это знала и без меня. Аэд же рассказывал тебе, какие нас связывают отношения. Я «отец» всех Неблагих. Но Аэд ближе, чем остальные, так как я вложил в него и часть себя самого, а не только наделил силой Истока. Поэтому можно назвать его моим сыном.

- Ясно, - кивнула девушка. – А что насчёт всех сезонных заморочек? И куда делся Гуинн? – Веда стремилась получить ответы, пока хоть кто-то на них отвечал.

- Хм, - Вортигерн взъерошил волосы, задумавшись, - Гуинн однажды устал. Просто устал, как устают от тяжёлой работы и постоянной рутины. И выбрал из своих подданных достойнейшую из всех, которая сменила его на престоле. Так появилась первая королева Благого двора. Со временем их двор стал походить на человеческий, со всеми устоями и правилами, но с поправкой на нашу натуру. – Князь скептически улыбнулся краешком губ, покаывая своё отношение к таким перестановкам.

- А сезоны? – не унималась Веда.

- А ты любопытна. Потом будешь использовать эти знания, чтобы охотиться на нас? – чёрные глаза пытливо смотрели прямо в душу, но Веде было просто интересно. Не найдя какой-то выгоды в глазах девушки, фейри продолжил, - Сезоны, как и стихии – то, что даёт нам силу и подобие жизни. Та материя, которая делиться собой и создаёт нам тела. У кого-то этих сил много, у кого-то меньше. Как понимаешь, я – ночь, а мой сын – осенняя буря, но и сама осень во плоти. Есть ещё лето и весна – они всегда из Благих, а к нам примкнули зимние.

- То есть, это как кланы внутри двух больших государств? Сложно все это… - Веда задумчиво накручивала на палец волосы,

- Не сложнее, чем ваши, человеческие отношения. Просто мы разные. И это стоит уяснить, – строго сказал Князь, смотря в глаза Веды.

Девушка согласно кивнула, а про себя отметила, что последняя фраза была похожа на приказ не тешить себя глупыми надеждами и не забивать голову Огнегривого ненужными чувствами. Хотя, это и вряд ли бы удалось.

Вортигерн ушел за полночь, когда вернулся Аэд. Зелье было доварено и теперь настаивалось все на том же столике. А с уходом старшего фейри в комнате наступила неловкая тишина.

- Нам надо поговорить? – то ли спросил, то ли утвердил фейри.

- Наверное, – пожала плечами Веда, оттирая руки полотенцем от едкого сока полыни, – если считаешь нужным.

- Считаю, – серьезно кивнул рыжий, опять взобравшись на подоконник.

- Хорошо, говори, – девушка села в кресло, еще хранящее тепло князя, и посмотрела на мужчину.

- Я должен извиниться за то, что произошло в тюрьме, – начал он, но Веда рассмеялась и невежливо перебила его.

- За что? За то, что спасла тебе жизнь? Не надо было? – весело спросила она, внутренне ожидая, что княжич сейчас взорвется негодованием от её тона.

- Нет. За то, что не сдержался. Твоя кровь снесла барьеры, и я не смог остановится вовремя. Я должен был спросить твоего согласия, – будто и не заметил насмешки Аэд.