У реки мертвецов

У реки мертвецов

Я прихожу раньше, боясь опоздать. Получить возможность взять интервью у этой легендарной волшебницы — невероятная удача.

Гермиона Грейнджер стоит у окна. Знаменитые волосы собраны в тугой пучок на затылке. Элегантное черное платье делает ее похожей на фарфоровую статуэтку. Изящная и хрупкая. Даже зная, насколько это впечатление обманчиво, я невольно любуюсь.

Взгляд ее карих глаз прямой и резкий. Поворачиваясь, она одергивает левую манжету, пряча запястье. Я не совсем понимаю, зачем, ведь, насколько я знаю, она никогда не носила темную метку.

— Мисс Грейнджер, — я немного теряюсь в ее присутствии. — Мы можем начать?

Она решительно кивает.

— Как вы познакомились с мистером Риддлом?

— Я узнала о его существовании в одиннадцать лет. Тогда для меня, да и для многих других детей, он был всего лишь героем старой страшной истории. Но ведь вам интересно вовсе не это? — Гермиона дергает уголком накрашенных вишневой помадой губ и приподнимает одну бровь.

Я чувствую себя так, словно она видит меня насквозь.

— Да, так и есть. Как началась ваша совместная история? — Вопрос слишком личный, однако если бы она не хотела отвечать, не согласилась бы на встречу.

— С трагедии, внезапно оказавшейся провидением, — глаза Гермионы загораются внутренним огнем, за который ее любят и боятся в равной степени. — Хотите, я расскажу вам сказку о том, как красавец взрастил чудовище?

На миг мне кажется, что ее глаза вовсе не карие, а цвета темной артериальной крови.

— Или, как думают многие, как грязнокровка покорила сердце Темного Лорда.

Я заранее знаю, что ни за что не продам историю в газетенку вроде «Пророка». Если Гермиона Грейнджер действительно готова поведать миру историю победы во второй магической войне, это должна быть книга. Твердый переплет, и никак иначе.

— В то время мы скрывались в лесу Дин. Думаю, нам просто везло. Да и что могли подростки знать о том, как прятаться. Конечно, мы произносили заклинания, махали палочками, и внешне все выглядело отлично, — Гермиона улыбается своим воспоминаниям и на мгновение кажется обычной двадцатитрехлетней волшебницей. — Вполне справедливо, что именно я не смогла сбежать от егерей. Ведь запах моих духов позволил нас обнаружить…

* * *

— Авада Кедавра!

Еще одно тело в темной мантии украсило пол парадного зала Малфой-мэнора.

Тому было больно. Именно Тому, той мизерной части души, которая удерживала жизнь в теле чудовища. Каждый раз, когда происходило такое, Лорд Волдеморт был поистине бесчеловечно жесток. В последнее время такое случалось все чаще. Прощальный подарок почившего Дамблдора медленно, но верно грозил уничтожить армию Пожирателей руками ее предводителя.

— Как мальчишка мог сбежать от вас? Белла? — Темный Лорд не ждал ответа, мгновенно бросая заклинание. — Круцио!

Едва красный луч коснулся Лестрейндж, его собственную грудь пронзило болью. Проклятье набирало силу. Теперь к нему приходили не только страх и отчаяние жертв, но и физические ощущения. И никто из последователей даже на шаг не мог приблизиться к решению проблемы.

— Пов…ль… Гр…ка… — прохрипела Беллатриса.

Волдеморт опустил палочку, позволяя ей говорить. Однако не убрал ее, в тайной надежде продолжить наказание, несмотря на собственный дискомфорт.

— Грязнокровка Поттера. Она здесь.

Темный Лорд недоумевал. Какое дело ему могло быть до какой-то мерзкой девчонки?

— Северус, — прошелестел его голос, — мой добрый друг. Я опасаюсь, Белла не в состоянии вести диалог. Поведай мне, что же такого ценного в нашей новой гостье.

— Мисс Грейнджер — близкая подруга Поттера. Одна из неразлучного трио, — Снейп поморщился и повел плечами, должно быть, припоминая что-то из школьных будней. — Можно даже сказать, она мозг этой компании.

— Умная грязнокровка. Разве это не удивительно? Пожалуй, этот вечер не так уж плох, — Волдеморт был в предвкушении.

Девчонка могла быть ответом. Долохов, уже некоторое время корпящий над книгами, все больше склонялся к варианту, что чары, так искусно наложенные на Старшую палочку, вовсе не проклятье.

«Это было очень похоже на Альбуса: использовать как наказание светлое волшебство. Только вот преданные последователи, бессердечные, с темными сердцами и помыслами, не способны мне помочь. Другое дело — прилежная ученица, добрая, юная, чья душа чиста и невинна».

* * *

— Когда за мной пришли, — продолжает Гермиона, — я была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Беллатриса так долго пытала меня, что я едва оставалась в сознании. Северусу пришлось нести меня на руках.

— Вы говорите о бывшем директоре Хогвартса, Северусе Снейпе?

Я замечаю, как на мгновение Гермиона поджимает губы.

«Что это, злость или сожаление?»

— Да. Не знаю, предполагал ли он, что события развернутся таким образом, но с того момента, как он спас меня от разъяренной Беллатрисы, обращались со мной достаточно бережно. Хотя и держали в камере, — она снова дергает левую манжету.

— Тем не менее, мистер Снейп доставил вас к своему хозяину.

Ее тело вздрагивает, однако Гермиона быстро берет себя в руки.

— Перед моими глазами проплывали потолки мэнора, я думала, что двигаюсь навстречу своей смерти, — взгляд моей собеседницы снова возвращается к виду из окна. — Волдеморт был поистине ужасен. Не только внешне. Вокруг него словно стояло удушливое темное облако…

* * *

Вместо ожидаемо сопротивляющейся пленницы его взору предстало изувеченное еле дышащее тело. С левой руки безостановочно капала грязная кровь, пачкая мраморные плиты пола. Тем не менее, глаза горели праведным гневом, хотя щеки и были расчерчены солеными дорожками.

— Узнаю твою руку, дорогая, — оскалился Волдеморт, проходя мимо Лестрейндж. — Будем надеяться, девчонка крепче, чем кажется на первый взгляд.

Страх затопил карие радужки, когда кончик бузинной палочки коснулся виска.