Убью за нее

1

Вика

В детстве, когда я играла в куклы и представляла, что у них любовь — я не думала, что когда-нибудь стану бандитской королевой. И что мои чувства не будут иметь никакого значения. В мире мафии значение имеют только две вещи: твоя родословная и умение держать удар.

Мой отец был большим авторитетом и сделал меня единственной наследницей его прав и обязательств. А постоять за себя я умела всегда. Вот только… у меня есть Король. И я ему должна подчиняться.

— Простите, Виктория, — постучались ко мне в гримерку. — Зверь уже нервничает. Вы обещали присутствовать на финале игры.

— Это не игра, — сказала я, смотря на себя в зеркало. Подкрашивая контур глаз. — Это просто клетка. В ней дерутся обезьяны. Зачем мне там присутствовать?

Смотрящий у меня в дверях стоял, не делая ни шагу. Вход в мою комнату был воспрещен для всех, кроме Зверя. Он мой единственный законный спутник. Пускай закон и воровской. Соблюдали его все без исключения — все, кто подчинялся Королю. А это был практически весь город. Каждый мелкий уголовник знал, кто я такая. И почему на меня лучше даже не смотреть.

Зверь мог убить за неосторожный взгляд. И это не шутка, не преувеличение. Он одержим своей собственностью, как голодный жадный пес. Держащий в пасти сочную кость. Сам разгрызть ее не мог, но и другим не отдаст. Будет драться до последнего… противника.

— Мне передать, что вы не выйдете?

— А разве так можно?

Я посмотрела на вспотевшее лицо бандита. Басур уже давно меня знает. И ему прекрасно известен нрав моего кавалера. Он не мог предъявить ко мне претензий, ведь я неприкасаема. Но принести хозяину отказ?

— Кхм… мне кажется, — смотрел он в пол, подрагивая черными бровями, — я думаю, Зверь будет рассержен такой новостью. И…

На прошлой неделе он избил так одного докладчика. Просто потому, что я не вышла к завтраку. Не хотела его видеть после бурной ночи.

Ведь ночь была явно не со мной.

— Ладно, не беспокойся. Передай хозяину, я скоро буду. Приду и посмотрю на эти "игры". Как ему угодно.

Взяв яркие тени, я сделала так, как он любит — нанесла на лицо боевой раскрас. Зверь любил, чтобы было "красиво". Было ярко, было сочно — чтобы все вокруг видели, что идет королева. У него были свои представления о красоте, о преданности, о добре и зле.

О сексе и чувствах.

Зверь для всех был законом в последней инстанции. Он насаживал свои взгляды всем, на кого имел влияние — от чиновников до служителей храмов. Все перед ним преклонялись и делали так, как он скажет, как он решит, как он себе представит будущее города. И я — не исключение. Все во мне — это он, его слова, его мнение, его пожелания, его предпочтения. Его вкусы. А есть ли что-то еще — внутри?

Кто я без него? Существует ли Вика без Зверя?

Я так давно уже не задавала себе этот вопрос, что кажется, словно никогда. Может, так оно и есть? Я — это придаток Зверя?

Покинув гримерную, я зашагала по коридору. Отбивая шпилькой из железа. Лаковые сапожки на высоком каблуке, короткая юбка, плотно облегающая бедра. И такая же честно обволакивающая тело кофта-топик от пупка до зоны декольте.

Зверю нравится, когда я демонстрирую тело. Так он чувствует себя счастливым. Ведь все это видят, но делают вид, словно отвернуты в другую сторону. Это подслащало ощущения, делало их острыми. Он чувствовал зависть и желание вокруг. Все меня хотели, но не могли получить. Ведь это табу — для любого, кто вхож в круг жиганов.

— БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ!

В главном зале стоял гул из голосов болельщиков — все, кто сделал ставки и хотели выиграть, болели за "правильного" бойца. Он должен был выиграть и принести азартным людям удовлетворение.

— ДОБЕЙ ЕГО! ДОБЕЙ ЖЕ!

Я в сторону клетки даже не смотрела.

Мне не было интересно, кто там и чем занят. Я понимала, что это просто петушиные бои, не более того. Одни идиоты машут кулаками, надеясь выиграть немного денег. В то время как другие — делают ставки и верят в тотализатор. Верят до последнего удара гонга, до последнего удара в морду. До последнего шага бойца, на которого поставили пачку банкнот. И если этот шаг был последним для фаворита сотен глаз, то зал охватывал угар отчаяния.

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! — ревели трибуны в ужасе.

Кто-то упал.

Еще один кусок дерьма выбил все дерьмо из другого куска дерьма. Мне наплевать. Пускай хоть поубивают друг друга. Я не была фанаткой насилия ради насилия. Но выбора нет — я должна сделать гадкую, абсолютно бессмысленную вещь. И это не обсуждается.

— Ну что, котенок, — поднялся из кресла мой Зверь, — готова наградить венком сегодняшнего победителя?

Для меня это было налогом. Техническим действием — не мной придуманным обычаем. Так надо. Вот и все. И я должна наградить победителя венком из лавра.

Зайти в эту клетку. Взглянуть в лицо без капли интеллекта и культуры. Изобразить фальшивую улыбку и сделать красивую позу на память — чтобы Зверь сфотографировал меня на телефон и выложил себе в сториз. Как еще один кирпичик в фундамент его детища. Укрепление веры в сильнейший клуб боев без правил во всем регионе.

Но тогда я даже не представляла себе, что победитель мне понравится. Мы будем вместе. И я рожу ему ребенка.

Молот

Я стоял на ринге и держал наготове кулак. Собирался ударить его снова. Еще раз. Эту мразь. Я не знаю, кто он и кем был до того, как вошел в эту долбаную клетку. Но для меня он — настоящий антистресс. Все его страшные татуировки, раскачанные бицепсы и перстни-кастеты, чтобы бить больнее… Все это на меня не производит впечатления. И пусть на меня поставили сегодня единицы — мне плевать.

У меня свои мотивы быть здесь. И сражаться. Просто иногда мне надо выпустить пар. Например, надрать зад какому-то уроду, отсидевшему на зоне.

— МОЛОТ! МОЛОТ! МОЛОТ!

Люди скандировали это слово. Они хотели, чтобы я закончил начатое — чтобы добил оппонента. Показал, кто победитель, а кто слабак. И пускай я все еще медлю, наблюдая за его потугами не грохнуться на пол… Я уж точно не слабак. И готов закончить начатое дело.