Ученик

Ученик

–«Но самым действенным способом в борьбе с вампирами остаётся осиновый кол», – Гедеон закончил читать страницу вслух и взглянул на дремавшего в кресле учителя.

Тот нагло посапывал во сне. Видимо, вкусный и сытный обед, помноженный на тепло у камина и монотонное чтение ученика, разморили господина Ван Хельсинга.

Гедеон разозлился. Он прибыл сюда по распределению Святой Церкви, чтобы перенять знания к борьбе с разной нечистью, а его наставник, этот прославленный борец с отродьями тьмы, просто спит?

Гедеон с шумом перевернул страницу, затем перелистнул её обратно (с неменьшим же шумом) и ещё пару раз повторил. Сработало. Старый Ван Хельсинг соизволил вздрогнуть и открыть глаза. Гедеон напустил на себя невинный вид, спросил:

–Но я не могу понять почему, учитель.

Ван Хельсинг поморгал, видимо, тщетно пытаясь сообразить, что за вопрос ему задают. Он уже осознал, что задремал и теперь пытался скрыть это. Смущённый румянец проступил на его одряблых щеках, и он сдался:

–Что «почему», мой мальчик?

Голос Ван Хельсинга – скрипучий, его вид – такой сонный и потерянный, и даже этот глупейший румянец – всё разочаровывало Гедеона. Он с досадой подумал о неизменной старости, которая не щадит даже тех, кто славно бьётся за людской род с нечистью, и устыдился того, что поддался первичному гневу своему и разбудил учителя.

–Почему именно осиновый кол работает лучше всего для борьбы с вампирами? – спросил Гедеон с мягкостью и снисходительностью, на которую, как ему казалось, он имел абсолютное право – по случаю молодости, и, конечно, блестящего будущего (иного Гедеон для себя не представлял).

Ван Хельсинг приободрился, подобрался и поспешил исправить своё смущение ответом:

–Есть разные версии. По одной – именно из осины сделан был крест сына небесного и вобрала в себя осиновая порода стыд и слёзы по святому, пропиталась его духом. По другой – на осине же повесился Иуда, и грех его так велик был, что прокляло его и небо, и земля, и перешёл этот грех и на осину, и не вынесла она такого… по третьей – сама по себе осина – гибкое, распространённое дерево, которое легко пропитать.

–И какая же версия правдива? – Гедеон уже почти простил учителя, заслушался.

Ван Хельсинг пожал плечами:

–А я не знаю.

И горькое разочарование снова затопило всё молодое существо Гедеона. Его учитель не знал не только об осине, он не знал и точно принципа воздействия солнечного света и невоздействия лунного на вампиров; не знал, почему серебро ранит оборотней, делает их людьми, а золото нет…не знал он объяснений тех основ, которыми владел, знания о которых переданы были ему.

И когда Гедеон решился возмутиться об этом впервые,Ван Хельсинг ответил:

–Твоё дело, мальчик, не знать, почему оно работает, а знать, что оно работает. Какие процессы лежат в основе нашего оружия, я не знаю, и тебе от этого знания ничего не прибавится, кроме беспокойства. Ты работай и помни главные правила, а остальное из головы вбрось!

Гедеон был не согласен. Он считал, что большое знание даёт дорогу большим открытиям. Он полагал, что если будет знать принцип победы, воздействия именно солнечного света, серебра и осины, он сможет прийти к какому-то выводу, что-то открыть, и, может быть, кто знает – создать что-то новое.

–Без тебя создадут, – возражал Ван Хельсинг, заставляя своего ученика вычерчивать мелом на полу тренировочные защитные круги, – или в свободное время, на покое.

–Но вот вы же на покое…– не унимался Гедеон.

–Ты треугольник пропустил. Не замкнул углы! И здесь оборвал линию, – Ван Хельсинг тотчас находил недостатки тренировочного круга. – Один промах и тебя схватит ведьма, вытащит из круга и ты погиб. Вот об этом я тебе и твержу: не думай о процессах победы, думай об оружии. Не думай, почему оно работает, работай им. Иначе – ты рассеян!

Ван Хельсинг не был злым или придирчивым учителем, он позволял Гедеону свободно брать книги из своей обширной библиотеки по вкусу, правда, на вопросы о чём то или иное произведение, отвечал, как правило:

–Я уже не помню, – чем селил в сердце ученика новую досаду и мысль: «какой же старик!»

Также Ван Хельсинг обедал и ужинал за одним столом со своим учеником. Питался он не изысками, но сытно и правильно – каши, мясные бульоны, много овощей, хлеба. Гедеону бы вспомнить, что иные учителя, к которым посылает послушников Церковь, не всегда так благодушны, и держат учеников своих на пустой похлёбке и корках хлеба, но не помнится того Гедеону. Не помнится и то, что Церковь запрещает употреблять вино послушникам, не прошедшим учения, а Ван Хельсинг иной раз и сам выпьет, и нальёт своему ученику…

Но для Гедеона Ван Хельсинг – плохой учитель, ведь не знает Ван Хельсинг почему именно осиновый кол помогает в борьбе с вампиром, почему именно белым мелом чертят круги от ведьм, почему именно серебром, а не золотом стреляют в оборотней и прочее…

Не знает! Книг своих же не помнит. И ещё – стар.

И всё больше досады и тоски в Гедеоне, и всё больше жажды к постижению и славе самостоятельной.

***

Сначала идёт Гедеон мирным путём. Он выбирает тихий час, когда Ван Хельсинг плотно отужинал и собрался в любимое кресло, и спрашивает, когда же будет практика, когда сможет он показать всё, что выучил. При этом Гедеон неумело льстит…

Ван Хельсинг смотрит с неожиданно серьёзным видом. Знает он и некоторые тайны, о которых спрашивает Гедеон, а те, каких не знает, его не тревожат; видит Ван Хельсинг и то, что таит от него ученик, и мысли его читает свободно, не потому что умеет от дара какого, а от того только, что пожил Ван Хельсинг долго.

Знает Ван Хельсинг, что Гедеон его стариком считает, презирает тоску учения и хочет доказать всем (а прежде – себе), что готов он уже сам стать борцом с нечистью и не нужен ему учитель, особенно такой, какой есть у него сейчас.

И горько Ван Хельсингу. Знания он таит не от гордыни или тщеславия, а от того, что не готов к ним Гедеон по мнению Ван Хельсинга. Логика старого борца с нечистью проста, да неуловима молодости: если борец с нечистью не имеет терпения к жизни – сгинет он. Нечисть надо выслеживать, надо подбираться к ней осторожно, надо следить за нею не день, порою, не два, а так, чтобы исключить все возможные и невозможные ошибки, чтобы не спугнуть…и как же это без выдержки?