Ученик колдуна

Пролог

— А-А-А-А… Ы-Ы-Ы-Ы… ПАМАГИТИ-И-И…

Я проводил долгим взглядом истошно вопящих людей.

Интересно, чего они испугались? Выметнувшихся из неприметного лаза костяных гончих или повелевающего ими белобрысого мальчишку? Жаль, спросить не у кого — все, кто шел меня убивать, теперь сломя голову неслись прочь, спотыкаясь и периодически вскрикивая, когда их кусали за задницу.

Картина, надо сказать, привычная. За последние годы я так часто ее видел, что уже перестал считать, сколько народу приходило сюда в надежде меня угробить. Однако именно сегодня вид перепуганных беглецов, которых преследовали по пятам мои костлявые псы, вызвал хоть какой-то проблеск эмоций.

Смутное ощущение удовлетворения, толика любопытства… вот, собственно, и все, что я испытал, пока следил за горсткой улепетывающих храбрецов. Но с учетом того, что раньше подобные вещи меня вообще не трогали, это был несомненный прогресс.

Убедившись, что нападавшие полностью деморализованы, а у подножия горы их не ожидает отряд вооруженных до зубов приятелей, я развернулся и направился к входу в пещеру, которую когда-то отвоевал у старого бьерна[1].

— Ну что, прогнал? — раздался из темноты скрипучий голос, едва я вернулся.

— Да их и было-то полтора десятка. Не чета той толпе, которую я уложил в соседнем ущелье в прошлый раз.

— Что ж ты тогда на них всю стаю спустил?

— Просто так… — машинально отмахнулся я и, встретив из темноты внимательный взгляд, осекся.

Почти сразу из дальнего угла послышался тихий скрип и медленные шаркающие шаги.

Кариур был стар. Очень стар. По сравнению со мной — так и вовсе дряхл до невозможности. Его худые ноги уже давно подгибались от слабости. Некогда сильные руки больше не могли удержать ни кинжал, ни обычную ложку. В последние месяцы он даже из пещеры почти не выбирался. Все больше лежал или сидел, с головой уйдя в расчеты. Однако сейчас все же нашел в себе силы подняться с устланного шкурами ложа и, подойдя вплотную, уставился на меня умными, цепкими, все такими же проницательными, как и полвека назад, глазами, в которых светилось вполне обоснованное подозрение.

— Ты снова что-то почувствовал, — констатировал он, вдосталь насмотревшись на мое лицо, с которого крайне редко сходило бесстрастное выражение.

Я подумал и был вынужден признать, что сегодняшняя ситуация и впрямь меня позабавила. Так что Кариур не напрасно последние пятьдесят лет корпел над своими пробирками — его эликсир работал. Пусть медленно и слабо, но все-таки работал.

— Хорошо, — прошептал старик, а его изборожденное глубокими морщинами лицо осветилось неподдельной радостью, которая, впрочем, тут же угасла. — Жаль, я не застану день, когда ты вспомнишь, каково это — быть человеком.

Я свистнул гончим, аккуратно собрал с их клыков свежую кровь, ради которой, собственно, и отправил собак в погоню. После чего сцедил драгоценную жидкость в зачарованную Кариуром кожаную флягу и вопросительно уставился на старика,

— Может, все-таки передумаешь?

— Еще не хватало, — отмахнулся тот. — Становиться нежитью я не буду. Ее у тебя и так достаточно. Лучше озаботься поисками толкового колдуна, который завершит работу над формулой и сделает то, чего не успел я.

— Кариур…

— Мое время на исходе, Вильгельм, — спокойно сообщил он. — И мы оба об этом знаем.

— Да, но я мог бы продлить твою жизнь еще на несколько месяцев.

Кариур на это ничего не ответил. Просто улыбнулся — устало, с пониманием. После чего оперся ладонью на хребет ближайшей гончей, а затем, используя ее как живой костыль, побрел к выходу из пещеры, тихо попросив напоследок:

— Проводи меня, будь добр.

И я не стал отказывать ему в этой просьбе.

Спустя несколько часов на одной из близлежащих скал заполыхал костер.

Мне не составило труда оказать старому колдуну услугу. Он устал, я знаю. Устал уже давно. Но до тех пор, пока в его работе не наметился явный сдвиг, он продолжал исправно трудиться, честно выполняя взятые на себя обязательства.

Я, правда, надеялся, что у нас будет больше времени и мы все-таки доведем эксперимент до логического завершения. Но Кариур рассудил, что его участия в моей жизни больше не требуется, поэтому мне пришлось его отпустить.

Так, как я ему когда-то пообещал.

Усилий это не потребовало — старик не сопротивлялся. Однако сейчас, глядя на жадно пожирающее его останки пламя, я подумал, что мне будет его не хватать. Его советов, наставлений, историй. Я… пожалуй, испытал сожаление при мысли, что мы больше не увидимся. А когда костер прогорел, молча подобрал с земли пухлую тетрадь, в которой хранились плоды его многолетнего исследования, и пообещал себе довести эту работу до ума.

[1] Хищный зверь, внешне и по повадкам напоминающий медведя.