Учётчик

Учётчик

Эта встреча могла состояться где угодно: в баре, казино, гостинице. Абсолютно где угодно: на верхушке главного творения Эйфеля, в тайных подвалах Египетских пирамид, возле флагштока Джомолунгмы. Целиком и полностью где угодно: на дне Марианской впадины, в пылающем кратере вулкана, на вершине марсианского Олимпа. Но состоялась она в ресторане, в одном старом Европейском городке. Городке настолько маленьком и древнем, что на картах предпочитают печатать не его название, а топоним лесного массива рядом. Ведь богатая древесина столетних сосен куда важнее пары тысяч человек, сытых, одетых и довольных жизнью настолько, чтобы никогда не покидать своего дома. Зачастую самые великие дела вершатся именно в таких, далеких от величия местах. Где- то, где массовое скопление двуногих батареек суммой создаваемых помех не сбивает тонкую отладку электромагнитного поля вселенной…

Сам же ресторан не представлял ничего необычного. Четыре стены, десяток стульев, сухие мухи на окнах и вывеска. В таких заведениях бывает три типа вывесок. Первый и самый редкий – слово с парой неработающих, а чаще всего разбитых букв. Так бывает, когда некогда популярное место испытывает проблемы с клиентами. Сначала сокращают штат, потом расходы на рекламу. И вывеска не включается годами, постепенно соблазняя шпану попрактиковаться в метании камней. Второй, более распространенный случай – надпись, выложенная из досок, очевидно оставшихся у хозяина после сооружения собственного дома. Такой себе хенд-мейд в стиле кантри. Подобная лепнина устарела в тот же день, когда и вошла в моду, и играет на популярность заведения так же, как играет на него надпись краской на окнах «Продам». Один взгляд на такую вывеску, и сразу вспоминается прыщавая юность и дискотеки до утра под слезливые песни патлачей. Ну и, наконец, третий, и самый распространенный вариант – выгоревший след на стене в том месте, где когда-то висели буквы. И не просто буквы, а обязательно сложенные во что-то помпезное. «Мечта», или «Наслаждение». Какое-то емкое и очень красивое слово, которое для приличного заведения слишком вульгарное и «народное», а для подобных мест не подходит по степени размаха. Ну, какое Наслаждение, какая Мечта? Два блюда, которые повар за последние 20 лет так устал готовить, что уже давно наплевал на рецепт и лепит что попало? Или 5 лампочек, из которых горит от силы 3? А может Мечта – это скрипучие стулья, об торчащие шурупы которых можно легко порвать свой костюм? Но как бы парадоксально это не звучало, именно в этих, третьих заведениях, витает особый дух. Дух тишины. Тут можно заказать стакан воды и 4 часа пить его причмокивая и посёрбывая и не испытывать на себе напряженные взгляды персонала. Во-первых, по причине того что персонала скорее всего нет, и подаст воду повар, которому вообще плевать на людей, если они не похожи на морковку или гречневую крупу. А во-вторых, ты не занимаешь чье-то место. Никто не придет до тебя, после тебя и вместо тебя. А, следовательно, можешь сидеть сколько угодно. Может быть, тебе даже рады будут – первый человек за два дня. А если оставишь за воду чаевые… Именно в таком ресторане и случилась эта встреча.

– Вполне в твоем духе, – пробубнил себе под нос высокий человек у входа, и запахнул свой длинный плащ. Очень хороший плащ. За один такой можно месяц питаться, да что там питаться – жить в подобном заведении. А если к нему приложить еще твидовый пиджак с лацканами, который сокрыт под плащом, и шарф из очень редкого меха – то и вовсе можно купить подобный ресторан с потрохами. Под потрохами следует подразумевать дом, к которому заведение пристроено, и еще 2-3 соседних улицы, вкупе с жителями, животными, и огородами.

След высокого кожаного ботинка явно отпечатался на тонком снежном настиле. Отпечатался, и тут же стал исчезать, заметаемый первой метелью. Еще не насытившись свободой, не наигравшись мускулами, она нещадно посыпала вечерний город белым порошком, вызывая головную боль у коммунальщиков и пенсионеров и радость у детворы. Кто-то плакал над сломанной рукой, кто-то намазывал жиром санки, а она выла и свистела. «Э-ге-гей! Посмотрите, как я могу!».

Скрипнула половица в тамбуре, щелкнула старая осевшая дверь, и гордый обладатель дорогого плаща оказался в небольшом, плохо освещенном помещении. В таком можно скоротать день и не заметить. Да что там день… Целая жизнь пройдет за этими пожелтевшими закопченными окнами за одну секунду, если у хозяйки найдется достаточно спиртного.

«Высокий» принялся глазами искать вешалку, чтобы аккуратно припарковать шедевр портных одной далекой страны. Вешалки не было. Да что там вешалки. Не нашлось даже гвоздика, вбитого в стену. Толи тут не рассчитывали встретить людей в верхней одежде, толи цена установки такого удобства была выше, чем стоимость костюма среднего клиента… Так или иначе, пальто повисло на первом попавшемся стуле, печально облизав своим мягким подолом пол, покрытый какими-то неоднородными пятнами.

– Ну и места ты выбираешь! Не мог организовать встречу где-то в приличном казино или баре?

– Ты же знаешь…

Отвечал посетителю человек, который неспешно потягивал из трубочки воду из высокого стеклянного стакана. Он был на две головы ниже, на добрых два десятка лет старше, и гораздо менее ухоженным. Редкие клочки бороды неравномерной длины намекали на то, что ее хозяин последние несколько раз брился второпях или в темноте. Небольшой живот мешал мужчине придвинуться к столу вплотную, и ему приходилось нагибаться, чтобы дотянуться пересушенными, растрескавшимися очень кривыми губами до соломинки. Из-за этого его фигура выглядела еще более угловатой и исковерканной.

Осмотрев собеседника вошедший недовольно скривился, и сделал какой-то неуловимый жест бровью, что-то вроде легкого недоумения. Лицо его собеседника тут же преобразилось. От бороды и морщин не осталось и следа, мешки под глазами испарились, а геометрия рта снова пришла в нормальное положение.

– А ты все развлекаешься? – недовольно хмыкнул «старик».