Удачная неудача Солнцеликого

Часть 33/1.

Вот, не уследила и Тит притащился за мной в кладовку, ту которая не холодильник, но все равно прохладную и весьма. А там копчености, а там такие мешки интересные, а там кочан, который был уверенно им опознан, а там… под мои вопли о соплях и кашле Дораш вынес его из кладовой на плече, как кавказскую пленницу. Тапок-то у гостя нет. Кто ж знал, что пора гостевые заводить, вот ведь.

Воспоминания о нелепой размолвке с другом теребили остатки совести. Надо сгладить мой вчерашний усталый взбрык, хотя и спровоцировали меня знатно. Ваен, скорее всего просто не привык деликатничать, но с ним все труднее ладить. У мужика не хилые проблемы, это понятно, но сочувствовать ему, не зная сути, как-то не получалось. Трудно сосуществовать рядом с человеком, который то оттолкнет, то приманит добрым поступком. Просто знать, что Ваен не враг маловато для того уровня взаимного комфорта, который хочется иметь, раз уж так сложились наши соседско-дружеские отношения. Но помириться надо, хотя гордыня против. Впрочем, есть универсальный способ сделать это без слов, просто побаловать его вкусненьким.

Господи, как мало я ценила свободу прошлой жизни! Как хочется побыть одной хоть иногда. Как утомительно постоянное присутствие кого-то рядом, но такая роскошь теперь недосягаема даже в мечтах. Особенно сейчас, когда в доме два непредсказуемых вьюноша, каждый из которых мил и очарователен. А что будет, когда они окончательно скорешатся?

В медитацию над корзинкой с морковью ворвался вскрик и испуганно-раздраженный бубнеж Дораша.

Даже в кухню заглядывать не надо: Тишка добрался до лука. Естественно, ему приспичило схватить остро пахнущее нарезанное крошево с разделочной доски. И нюхнуть со всем юношеским энтузиазмом. Теперь Дораш убеждает его не тереть глаза руками, испачканными в едком соке.

Умыла, приласкала, объяснила, вручила каждому по очищенной морковке, шикарное угощение по нашим временам. Убедилась, что Тит забыл свое горе и вернулась к готовке, даже мурлыкать что-то начала, потом осознала – без слов напеваю «Беловежскую пущу», откуда она взялась? Но красивая мелодия, да. И слова тоже.

– Что такое пуща, – неожиданный мысленный вопрос Тита разрушил очарованность мелодией.

– Это лес, огромный-огромный, древний, с толстыми деревьями. А ты что, опять меня слышать стал? – Вчера Раштит не подавал никаких признаков былой ментальной общительности, которую демонстрировал в храме.

– Ага, после бассейна, когда представила, как лупишь меня по голой попе. Было смешно.

– А должно было быть больно! Все, давай говорить вслух, не надо пугать Дораша.

– Давай, только ты тогда вслух пой, а то у того мужика, который у тебя в голове пел, голос противный.

«Песняры» ему не угодили, то же мне, эстет. Всегда полагала, что это песня для высокого голоса, но и с моим контральто хорошо получилось. Дораш аж рот открыл, при нем-то я в полную силу не пела. Естественно, с меня сразу потребовали перевод. Вот как объяснить сыну степных предгорий, что лес, это много-много больших деревьев, что их так много, аж на всю степь хватит? Но объяснять не пришлось.

Со стороны двора послышался шум и голоса. Кто-то командовал, что-то с легким стуком падало. Причем Сара неудовольствия не проявляла. Я только и успела поймать за шкиряк Тита, который рванул во двор вслед за степняком. Дораш вернулся быстро и с новостями.

– Вама, там дрова привезли. Почтенный Ваен приказал разгружать, – Дораш старался сдерживаться, как и положено солидному кочевнику, но возбуждение прорывалось юношеским азартом, – никогда столько сразу поленьев не видел!

Надо же, дрова! Зачем? Я была почти уверена, что мы доживем до тепла на запасах Сары. А там и дрова подешевеют. Без толива все равно никак, печь-камень подзаряжается в открытом огне и не реже, чем раз в три дня. Вот, опять этот Ваен  самоуправничает, а-ащщ!

Так, Нина, не вздумай накидываться на человека, у него, наверняка были причины. Улыбнись поздоровайся, как взрослая, и вежливо спроси.

Ответ удивил.

– Ты больше не будешь больше ночевать на полу, натотопим большую спальню и все. – Ваен впихнул мне в руки изрядный такой кожаный кофр, буркнул: займись, и смылся во двор, руководить дальше.

Вот что за человек? Не характер, а универсальный тренажер для моей выдержки!

В мягком чемодане была подростковая одежда, полный гардероб вещей, подходящих Титу по размеру. Какая радость, а то я хотела уже распатронить неприкосновенный кошель Гунара на одежку для нашего солнышка. А солнышко, которое, в моих мыслях ориентировался лучше, чем я сама, просек, что это все для него и вознамерился приступить к примерке прямо на кухне. Мой ментальный вопль,«марш отсюда, ты же мальчик», был проигнорирован в лучших традициях всех практикантов-пэтэушников. Спасибо Дорашу, пресек бесчинство на корню, просто прихватил кофр и направился вглубь дома. Тишка потрусил за ним, как привязанный, а Сара величественно указывала путь к зеркалу. Вот интриганка, нашла способ подкормиться «радостной силой». Моя прозрачная подружка уже не удовлетворялась просто сырой энергией, от негативных эмоций нос воротила, как от мертвечины, а радость у нее котировалась, как десерт.

Так, суп варится, рагу томится, лепешки пекутся, я тоже хочу посмотреть на балаган с примеркой.