Удачного дня

Удачного дня

Двое вошли в небольшое помещение, которое служило в местном полицейском участке комнатой для допросов. Разговор начал тот, что моложе. Такая уж пошла молодежь: уступите дорогу, а то ненароком затопчут. Второй мужчина выглядел устало, не старался скрыть свое недовольство происходящим. В шикарных костюмах припереться в Богом забытый городок (наверняка, и машина у них не похожа на здешние), разумеется, всё настроение испортится.

— Простите за ожидание, мистер Хаттон. Я специальный агент Джейсон Александер, а это…

— Вы из федеральных что ли? — перебил мистер Хаттон.

Биллу с утра позвонил один из офицеров, видимо, новенький, потому что фамилию Хаттон так и не запомнил, а «стареньких» ребят из полиции он знал, не всех, но самых надоедливых и активных. Билл рассчитывал, что выходные проведет за баночкой пива и просмотром фильмов. Но вот уже целый час торчит в полицейском участке. Конечно, его поспешили успокоить, чтобы он не волновался: вопросы по старому делу, то да сё. Хаттон и не волновался. Тогда не волновался, а сейчас тем более. От кофе, который предложили учтивые слуги порядка, пришлось отказаться. Билл не взял бы его в рот даже за деньги. Уж больно эта жижа походила на воду из лужи: и по цвету, и по запаху.

— Не совсем, — молодой агент улыбнулся мужчине. Выглядел паренек весьма радостно.

Да, для Хаттона это был паренек: нарядился в папкин костюм, галстук нацепил и всё — считай важная птица. Приветливая улыбка, глаза горят, настрой позитивный. А напарник на заднем фоне весь извелся: хмурится то и дело, осматривается по сторонам. Кто знает, может, дорогу плохо перенес (ехали, скорее всего, из большого города). Не успел позавтракать? В семье проблемы? Да и просто возраст сказывается. Поди, хлебнул сполна за время службы, не то, что этот малец.

— Итак, еще раз, я специальный агент Александер, а это специальный агент Адам Митчелл, — молодой человек произнес всё быстро, не дав возможности слово вставить, закрепил улыбку на лице.

— Если вы не федералы, то кто? И чего я вам вдруг понадобился? Мои показания есть в деле, — агенты переглянулись.

— Мистер Хаттон, — старший подал голос. — Мы агенты из социальной службы. Специальной социальной службы. Занимаемся в основном такого рода делами.

— Суицидами, что ли? — Хаттон подтянулся на стуле, ощущая, как спина прижимается к твердой поверхности спинки стула.

— Ну, можно и так сказать, — агент поджал губы и пару раз кивнул.

— А я причем?

— Ваши показания, мистер Хаттон, они нас заинтересовали, — молодой агент неторопливо открыл папку с делом.

— Остальных тоже приглашали или только меня?

— Пока только вас, — снова переглянулись.

— Ваши показания касательно гибели мистера Бейкера отличаются от показаний других свидетелей.

— Если... если вы и так всё знаете, чего опять тащить меня сюда? Там же всё написано черным по белому.

— Иногда недостаточно записей, хочется поговорить с человеком лично. И если вы не против, мы хотели бы записать ваши показания на пленку.

— Видео? — Билл занервничал.

— Нет, мистер Хаттон, нам достаточно аудио версии вашего варианта развития событий. Приступим?

В комнате стало тихо. Билл поправил пятерней начинающую редеть шевелюру. Молодой агент едва заметно улыбался, его напарник присел на тумбочку, скрестив руки на груди. Небольшой диктофон появился из черного чемоданчика, агент нажал кнопку, и запись пошла.

— Что конкретно вы хотите услышать?

— Всё, мистер Хаттон. Даже больше, потому что, как мы с коллегой полагаем, местная полиция не уделила должного внимания вашим показаниям. И, то, что вы сейчас скажите, останется только между нами.

— А как же пленка? — Хаттон указал пальцем на диктофон.

— Я хотел сказать, полиция не получит лишнюю информацию, я вам обещаю.

Мистер Хаттон кивнул, а затем посмотрел на свои руки. Показания. Лучше бы он вообще молчал. Гарри Бейкер сам виноват. Сам затянул себе петлю на шее.

— Мистер Хаттон, я могу называть вас Уильям?

— Билл, — Хаттон поднял глаза. — Мне привычнее — Билл.

— Хорошо, — агент Александер сделал пометку в блокноте, который вытащил из кармана.

— В ваших показаниях, как мы поняли с коллегой, есть несоответствие. Хотелось бы уточнить, это полиция, убедила вас поменять свои показания? — мистер Хаттон молча кивнул.

— Как вы думаете, почему?

Билл усмехнулся, пожевав нижнюю губу выдал:

— С такими показаниями я похож на психа.

— Поэтому вас уволили с работы?

— Нет, я ушел сам. Не выдержал.

— Чего? — послышался щелчок ручки. — Атмосферы, да и…всё как-то. Короче, после того, как Бейкер сотворил это, магазин стал нерентабельным.

— Сотворил что? — вопрос прозвучал слишком тихо.

— А то вы не знаете, — агенты уставились на мистера Хаттона. — После того, как он повесился на рабочем месте, дела у старины Мёрфи пошли не очень, точнее, у магазина.

— Но ведь вы не считаете, что мистер Бейкер сделал это сам? — Билл поерзал на стуле.

Опять та же песня, он решил, что всё забылось. Как-никак полгода прошло. Старина Мёрфи, бывший начальник и просто хороший мужик, продал магазин почти задаром. Сейчас там мойка. Сотрудники разбежались кто куда, кто-то, как Билл, всё никак не могли найти работу. Хотя, что скрывать — только Билл не мог найти работу. Во всем виноват длинный язык и чрезмерное количество пива.

— Нет, — наконец-то Хаттон подал голос. — Его убили, точнее, заставили наложить на себя руки.

— И кто же это сделал, по-вашему? — агент поправил ворот пиджака.

— Рут Дилан, — через силу выдавил Билл.

Мужчина чувствовал себя прескверно. Эти двое вполне могли солгать о своей работе. И что это за социальная служба такая? Приехали, поди, чтобы упрятать Уильяма Джозефа Хаттона в психушку.

— Расскажите нам, Билл, что произошло до того, как тело мистера Бейкера обнаружили на складе. Каким был мистер Бейкер?

— Заноза в заднице, — пробормотал Хаттон.