Уговор Небес и Ада

Тайна семи печатей

 Быстро выкупавшись, я надела простенькое серо-зеленое платье и отправилась сообщать Императору безрадостную новость. Но уйти дальше собственной двери не получилось. Ибо под этой дверью в мученической позе отирался Эдолиэль. Я внимательно посмотрела на его лицо. Я искала на этом лице следы равной борьбы с Императором. И не нашла ничего кроме напускной скуки хорошо скрывающей тревогу.

- Доброго вечера! – немного натянуто улыбнулся эльф.

Его глаза слишком внимательно разглядывали меня. Я старалась не думать, что именно он хотел увидеть.

- Вы нашли Канцлера? – преувеличено жизнерадостно спросила я.

- Нет. Но он оставил письмо для Васила.

- И… ты его не читал? – безнадежно спросила я.

Эльфы, ведь, в большинстве своем очень честные, это я еще из их истории поняла. Лгут они только когда переходят на темную сторону или просто замалчивают часть правды. Поэтому им лучше задавать вопросы, предполагающие однозначный ответ.

- Нет, не читал, – опять натянуто улыбнулся Эдо. – А что здесь было вчера? Слуги уже понарассказывали всякий бред. Стража помалкивает, а Император занят. Я отправил Владигарда к сестрицам Велльским, а сам пришел к тебе. Мне достаточно прозрачно намекнули, что вы вчера с ним… общались.

- Так давно ждешь! Мог бы постучать, – я старательно проигнорировала последнюю фразу Эдолиэля.

- Ты плакала. Сначала вздыхала, возюкала тарелкой по столу, а потом плакала.

Я покраснела. Спасибо тебе, о, острый эльфийский слух! С твоей остротой может сравниться только острота эльфийских ушей. И то не у всех их представителей. Я уткнулась глазами в пол и потеребила платье. Ну, после того, как я расскажу все Эдолиэлю, Императору будет рассказывать еще проще.

- Это длинная история. Поговорим у меня в комнате?

- По идее норма морали и совесть не позволяют мужчине входить в комнату незамужней женщины, – как-то не очень весело подначил эльф. – А еще стража со вчерашнего дня на ушах стоит. Им наверняка от Васила крепко досталась. Мы можем в библиотеке поговорить.

Я согласно побрела в библиотеку. В этот момент я сильно жалела, что не спросила вчера у Императора, что можно рассказывать о вчерашнем, а что нет. Вряд ли он станет распространяться о том, что темные Печати, искажающие личность носителя донельзя поставил ему отец, за такое наши пресветлые маги надежно упечь могут. Сердце подпрыгнуло в груди. Отец? Как же я сразу не поняла. Неужели Ниикол все-таки был магом, причем темным, и после смерти переродился в нежить? Или… Ниикол вовсе не был отцом Императора. Ох… и попала я.

Нет, изменение личности, изгнание Канцлера и землетрясение не скроешь. Обо всем этом можно рассказать, а вот о факте темного колдовства стоит умолчать. Это уже пусть сам Император с эльфом объясняется. Хотя Эдо имеет полное право доложить о случившемся Совету магов, тот попросит Университет разобраться и папочке Императора не поздоровиться. Придется мне… замалчивать правду. Надеюсь, Эдо не задаст вопросы, предполагающие однозначный ответ. Может, мне удастся так красочно рассказать про Умертвие-Иванна, что это отвлечет его от семейных проблем Императорского дома?

Впрочем, эльф не торопился приставать с вопросами об Императоре. Он шел чуть позади и я чувствовала, что он пытается меня разглядывать эльфийским магическим зрением. Тем самым, которое мне, все-таки человеку, не доступно. Но ощущалась эльфийская магия просто жуть как реально, словно теплые солнечные лучики пробегали по коже.

- А на шее у тебя что? – не стал скрывать магического вмешательства Эдолиэль.

- Со... совесть грызла, – протянула я, хотя сначала хотела сказать, что совершенно ничего. Но вовремя поняла, что платье от эльфа синяки не скрыло.

- Села на шею?

- Пыталась откусить голову за мои грехи, да вот, - только надкусить успела.

- И за что же тебя только Совесть грызла? – задумчиво протянул Эдо.

- А-а-а-а… за что? – похлопала я глазами, изображая полную непричемность.

- За использование Темной магии? – негромко и очень серьезно смотрел на меня эльф, ловко обойдя сторонкой прямо перед дверью библиотеки.

Теперь в его глазах не осталось веселья. Зато появились нотки брезгливости. Эльфы хранители чистой, Светлой магии, все Темное им противно. Сердце испугано подскочило в груди.

- Какой темномагии?

- Той, которой сейчас так много в тебе.

- И что же она во мне делает? – попыталась я улыбнуться и представить, что все это такая дурацкая эльфийская шутка.

- Ищет путь к твоему сердцу, – не пошутил в ответ эльф.

Я побледнела, но ничего не ответила. Вместо ответа обошла эльфа стороной – коридоры замка это тебе не тавернские, здесь на пространстве не экономят, и протиснулась между Эдо и дверью, торопясь ее открыть. Ладонь элегантно развернувшегося Эдолиэля легла поверх моей.

- Эту дверь можно открыть только с моей помощью, помнишь? – грустно спросил эльф.