Уходя, я выключаю Солнце

Уходя, я выключаю Солнце

  Когда я была старше...

  Когда я была старше, многие вещи мне казались неважными. Совсем ерундой. Теперь, к сожалению, кое-что изменилось.

  На курьере куртка той службы доставки, где он работает. Уже довольно засаленная. А еще он устал - видно, заказ далеко не первый. Устал и, похоже, торопится. Это-то и играет мне на руку.

  Хотя, отдам должное, от правил он отступать поначалу все же не хочет.

  - Когда, говоришь, вернется твоя сестра? Я полчаса назад звонил, она сказала, что будет дома.

  Я улыбаюсь и хлопаю глазами.

  - Не знаю. У ее друга случилось там... что-то срочное. Она очень просила отдать посылку мне. Если вы вдруг приедете.

  Идея мужчину не радует. Что ж, к этому я готова.

  - Она даже вот... паспорт оставила. Чтоб вы поверили, что мы родня. Говорят, я на нее очень похожа.

  Курьер смотрит на сунутый ему под нос разворот документа, потом на меня, потом снова на разворот. Чешет нос.

  - Ну так-то одно лицо, конечно.

  Я снова улыбаюсь, как можно менее криво, и предлагаю:

  - Но вы можете ее подождать. Если что. Или еще раз приехать.

  На мою удачу, он и правда устал и торопится. Да и что страшного в том, чтобы отдать посылку младшей сестре? Тем более, все ведь по нужному адресу.

  - Ладно, - кивает он. - Только ты распишись тут и тут. Как у нее в паспорте. Ну или хоть вроде.

  Я расписываюсь, очень-очень похоже. И остаюсь наедине с пластиковым пакетом. Курьер спешно ссыпается по лестнице - на улицу, к своей машине. Этот заказ у него явно и не последний сегодня. Напоследок он оглядывается, и я обмираю: вдруг что-нибудь заподозрил? Но, видимо, все-таки нет.

  Да, когда я была старше, многие вещи казались мне очень простыми. Например, получить отправленную на мое собственное имя посылку. Положив в коридоре на полочку паспорт - ага, тоже не чей-то, а свой, - я несу пакет в комнату.

  Та вся залита солнцем, и пыль зачарованно плывет в нем. Морозный, ясный, безветренный день стоит за окном, и я вижу, как поднимается из труб дым - почти вертикально. Белый-белый, чистый, как будто и не от котельной. С минуту я смотрю на него сквозь такой же белый тюль, а потом плюхаюсь на диван. Вздымая в воздух еще немного пыли.

  И разрываю ногтями пластик пакета.

  Делать это сейчас неудобно. То ли дело раньше: во взрослом-то возрасте маникюр мне нравился исключительно хищный.

  Наконец, коробка у меня в руках. Но и с нее приходится содрать достаточно скотча. Отправитель закрутил на совесть. Я вынимаю какие-то буклеты, которые он положил в довесок - вдруг бы мне захотелось что-то еще заказать.

  Внизу, обернутая слоем пузырчатой пленки, еще одна коробка. Совсем маленькая. Помедлив, я открываю и ее. А ведь мог быть еще этот, как его. Слаб. Дополнительная, надежная упаковка. Сертифицированная. Но я решила обойтись без излишеств.

  В солнечном свете серебро сияет особенно ярко. Хотя это уже не новое серебро: кое-где затерлось, кое-где потускнело. Да и форма совсем не ровная. Я гляжу на выпуклые цифры, на изогнувшийся полукругом текст, на герб, и хочу только одного: чтобы продавец не обманул меня, чтобы рекомендации не соврали.

  Чтобы монета была настоящей.

  Кто бы сказал мне еще недавно, что я куплю что-то подобное. Всякие древности совсем не интересовали меня. Антиквариат? Спасибо, мне бы лучше что-нибудь из 'Икеи'. Но, как я уже говорила, теперь многое изменилось.

  Теперь, когда я должна убить вампира, имеют значение всякие странные штуки. Вроде вот старых монет. Я не могу позволить себе ошибиться. Он питается чужим временем, этот вампир, и мое уже почти закончилось. Сколько мне сейчас, лет тринадцать? Четырнадцать? А когда мы познакомились, месяц - нет, все же чуть больше - назад, было двадцать восемь.

  Познакомились мы в самом романтичном в Питере месте. Без шуток. Мы познакомились на Парнасе. Охотно поверю, что пару десятилетий назад местом встречи стало бы Купчино. Но времена меняются, и район уже потерял часть своей былой сомнительной славы. Но главное - он потерял новизну.

  А именно новизна важнее всего для моего вампира.

  Девушка и чудовище - это ведь вечный мотив? Мне бы сказать, что его образ врезался в память с первой минуты первой же нашей встречи. Но я помню не его самого, а другое: блеск стекол очков, блеск стекол машины, сияние полудня в зеркальных окнах вокруг. Полная... светопись. А вот лица вспомнить как раз не могу.

  Теперь - не могу.

  Обычно так рано я на свидания не ходила, но уж слишком понравились фотографии в Тиндере. Что поделать, люблю блондинов. Да, вот это я помню: он был блондин.

  Мы поели бейглов, выпили по паре коктейлей с причудливыми - как и везде сейчас - названиями. В общем-то, безалкогольных, хотя у меня даже закрались сомнения: уж слишком очарована я была, для трезвого-то человека. А после поехали кататься на его блестящей, словно только что из салона, машине. Не очень разумно с моей стороны, но в каком-то смысле интуиция меня не подвела. В тот первый день действительно ничего не случилось.