Укради у меня снова

Пролог.

Пролог 1.

- Значит, поругалась с парнем и осталась одна на дороге? – Мужчина смотрит на меня скептически, даже не скрывая этого. Правый уголок губ приподнят в ухмылке, в глазах смешинки и черти пляшут вальс.

- Угу. – Киваю и, стуча зубами, сжимаю кружку с ароматным кофе, которым меня угостил хозяин дома.

- Напомни, пожалуйста, как парня твоего зовут? – Спрашивает, опираясь локтями на барную стойку, невзначай придвигается ближе.

На мне лёгкое платье, промокшее до последней ниточки. Волосы спутались, и с них до сих пор капает вода. От холода колотит, и завтра, наверняка, поднимется температура.

- Парня? Моего? – Глупо хлопаю глазами, потому что имя его я придумать не догадалась.

- Явно не моего. – Усмехается, не верит ни единому слову, а я ещё больше нервничаю.

- Миша. – Отвечаю с заминкой, и ко мне придвигаются ещё ближе.

- И ты не испугалась постучать в единственный дом на всю округу? – Спрашивает вкрадчиво, и мурашки по коже совсем не от холода. Он так близко, полные губы капризно кривятся, и я не могу оторвать от них взгляд.

- Нет. А почему я должна бояться?

- А вдруг я маньяк?

- А вы маньяк? – Спрашиваю, нервно сглатывая, хоть и знаю, что никакой он не маньяк.

Он задумался, смотрит на меня взглядом жгучим, с почерневшими зрачками. Жадно так смотрит, и от этого взгляда странный жар по телу разрастается.

- И как тебя зовут, мокрая девочка? – Мокрая я была потому, что под дождь попала. Но он так это сказал, будто совсем другое имеет ввиду, и от этого щеки становятся пунцовыми.

- Наташа. – Шепчу охрипшим голосом, и тут же перевожу тему. – А почему вы кофе не пьёте?

- Не хочу. – Пожимает плечами он.

- А чего хотите? – Он смотрит на меня красноречиво, взглядом ласкает и одежду с меня сдирает в своих мыслях. Я это будто в отражении его глаз вижу. Но мне нужно, чтобы он что-то пил. Мне это необходимо, иначе план будет разрушен в самом начале. – Выпить. – Добавляю поспешно.

- Не пью в одиночестве. Составишь компанию? – Киваю обречённо, вижу, что по-другому не убедить, и он улыбается, будто победу празднует над глупой девочкой, попавшейся в сети паука.

Разливает янтарную жидкость в два бокала, один протягивает мне и помогает спрыгнуть с барного стула. Делаю маленький глоточек, обжигающий язык и горло, отхожу к столу и ставлю туда бокал.

- А вы не могли бы мне дать что-то сухое. Из одежды. – Стараюсь сделать так, чтобы он ушёл с кухни.

- Сначала выпей со мной. За компанию. – Тон становится приказным, а моё сердце рвано бьётся. Потому что всё идёт не так. Всё не по плану, и я теряюсь в этой обстановке и в этих глазах.

Мужчина подходит, берёт бокал длинными пальцами и приставляет к моим губам. Подталкивает настойчиво, даже немного грубо. Пытаюсь забрать его в свои руки, но он не даёт, качает головой.

- Пей.

Наклоняет бокал, и я пью жадными глотками, чтоб не захлебнуться, потому что струйка уже не удержалась и скатилась по моей шее. Он за ней проследил, шумно выдохнул. Рот пылает, губы огнём печёт, а в голове дурман всё застелил. Я из последних сил пытаюсь зацепиться за мысль. Любую, что удержит меня на плаву, не даст этому наваждению забрать остатки разума.

- Так что насчёт одежды?

-Тебе она не нужна.

Отставляет бокал в сторону, обхватывает широкими ладонями под ягодицы и с размаху усаживает меня на столешницу. Впивается в губы жестким поцелуем, кусает, толкается языком в рот, а я как статуя каменная не могу пошевелиться. Он отстраняется, продолжая удерживать меня за шею, большим пальцем поглаживает подбородок.

- Передашь Ваге, что на этот раз угодил. Извинения принимаются. И раздвинь ножки шире, девочка. Ты же за этим сюда пришла.

Пролог 2.

С тех пор, как я вернулась из своей поездки месяц прошёл. Я есть не могу, похудела и осунулась. Спать не могу, потому что он мне снится. С Андреем стараюсь не видеться. Не могу ему в глаза смотреть, и врать что всё в порядке, а я просто устала и дел много. Что я не предательница и не шлюха, которая так легко оказалась в чужих объятиях. Я не знаю, что со мной там произошло, и как получилось, что я отдалась хозяину дома и владельцу информации, которую мне нужно было забрать. Он тогда попросил ножки шире расставить, и я это сделала. Как завороженная, околдованная или пьяная. Слушала его короткие приказы и самозабвенно отдавалась на кухонном столе, и не только. Утром протрезвела, сделала то, зачем пришла и вернулась домой. Пустая и разбитая. Уверена была и надеялась, что больше никогда его не увижу. А сейчас стою в гостиной Шумиловых с бледным лицом и окаменевшими от страха пальцами. Вот он, передо мной – Павел Шварц. Мужчина, с которым я провела ночь, а потом украла информацию, которая могла стоить ему миллионов. Могла. Если бы он не предвидел всё заранее, подложив в файлы липу. Для таких вот, как я. Он сидит за столом, вальяжно закинув руки на спинку стула. Сканирует меня взглядом нагло, как и в ту ночь, изучает и молчит. Лицо не проницаемо, губы расслаблены, ни один мускул не дрогнул. Словно не узнал. А я вот не могу расслабиться, потому что помню, как он этими губами целовал меня в рот и между ног, которые приказал развести шире. Я его слушала кротко, а он сводил с ума, и кажется, сам порой был шокирован происходящим. Наверное, показалось. Потому что сейчас он будто видит меня впервые. Под моими ногами осколки от блюда, что я разбила, а мне кажется, что это жизнь моя и эти края острые уже никогда не склеить вновь.

- Я помогу убрать. – Оксана приносит совок и веник, подметает всё и приглашает меня к столу. Она обеспокоена моим поведением, а на Павла смотрит с теплотой и нежностью, словно он ей не чужой человек. – Паш, познакомься. Это наша соседка, Наташа. Она иногда помогает нам с детьми. А это Павел, наш давний друг семьи.

Он поднимается со стула, подходит ко мне вплотную, и как-то слишком цепко сжав пальцы, целует их, глядя мне в глаза обжигающе и опасно.