Улей. Отверженная

Глава 2

Глава 2. Старые катакомбы

С первыми лучами солнца рядом со служебным выходом — заросшим коррозией люком — наша разведгруппа была уже в полном составе, к слову сказать, весьма оригинальном.

— Какая славная компания уродцев подобралась. — Четвертый стоял чуть поодаль и разминал свою могучую шею.

Он всегда говорил то, что думал. Сегодня был редкий случай, когда наши мысли совпали, но я, в отличие от него, озвучила бы их с самоиронией.

Командир невозмутимо поправлял экипировку и пропустил колкую фразу мимо ушей.

— Ждем еще Первого? — Получился бы вполне дежурный вопрос, если бы не ехидная ухмылка.

— Нет, все в сборе.

— Ах да, Первый же теперь под Короной. У него там свои спецзадания, — никак не унимался Четвертый. Сам того не ведая, он приближался к опасной грани: в своем злословии мог задеть Королеву. Командир должен был сразу пресечь такие разговоры, но он почему-то не спешил надевать намордник на своего бойца.

— Он пробился в фавориты? — Я не смогла скрыть удивления от услышанной новости. — С чего бы вдруг?

Королева изменила своим вкусам? И вместо изящных и талантливых самородков выбрала неотесанного, местами грубого солдата? Первый, конечно, был самородком, но совсем иной породы. Лучший из нас, почти неуязвимый. Матерый разведчик.

— Я думал, ты мне расскажешь.

— Я?!

Однако напарник ушел от ответа, резко сменив тему.

— А ты, звезда наша, как лететь-то собираешься? На крыльях славы или руками махать будешь?

— Тебе на шею сяду.

Несмотря на неприятный сон, с утра я была в хорошем расположении духа, чувствовала уверенность в себе и своих планах.

Четвертый прищурился и, не получив достаточной пищи для спора, отвернулся.

— И этого с собой берешь?! — Открытая улыбка Кира его взбесила.

— Здесь я его точно не оставлю.

— Объект четыре дробь один понесу я. — Командир закончил возиться с множественными ремнями амуниции. — Если и упадем, то не так страшно. Правда, Ники?

У Командира было много застарелых ран, большинство из которых затянулись давно, но временами ныли. Над оставшимися лекари бились и по сей день. Они регулярно снабжали строптивого больного таблетками и вонючими мазями, которые, впрочем, не особо помогали и в итоге доживали свой срок в помойном ведре. Казалось, будто организм, еще не старый по своим меркам, устал жить. Но если стреляющая поясница, немеющая рука и язвы на ступнях, бывало сочившиеся кровью, доставляли обыкновенное неудобство, то заштопанное крыло с перебитым суставом было его большой болью. В лучшие времена у Командира едва хватало сил летать на дальние расстояния с нагрузкой в свой вес. А сейчас с таким по виду дрянным крылом повезет, если одного себя удержит.

Не горевать же мне из-за потери игрушки? В случае чего слепят еще одного Кира. Док расскажет, к кому обращаться.

— Не закипай. Меридиан близко, да и ветер попутный. А дальше по земле пойдем.

— А этот, с портфельчиком, надеюсь, нас провожать пришел?

Док, сменивший свою привычную лабораторную хламиду на дорожный костюм, остался верен своим профессиональным инструментам и на вопрос Четвертого ответил сам.

— Добровольно вызвался? Серьезно? И зачем нам в группе еще один балласт? Без крыльев, да еще и контуженный!

В прошлый раз аналогичный «портфельчик» с моей помощью спас ему жизнь. Если бы не его содержимое, о Доке бы сейчас плохо не говорили. Про него бы забыли — в Улье не хранят память о мертвецах.

— За собой лучше смотри, а за Второй я сам пригляжу.

Тупая агрессия не смогла проломить безукоризненную вежливость Дока. Потерпев словесное поражение, Четвертый раздраженно хлопнул крыльями и потянулся к ручке люка.

— Рад, что вы пришли к согласию. — Командир откровенно потешался. — Если у кого-то еще есть возражения или личные претензии друг к другу, рекомендую оставить их здесь. — Он обвел взглядом нашу честную компанию. — Четвертый, если ты выпустил весь пар, бери в охапку Ники и Дока. Мы отправляемся.

Я не хотела отпускать ладонь Кира, но вариантов не было. Из собравшихся я доверяла только Командиру. Он обещал подыграть — так пусть выполняет обещание. Кир живой — я слышала, как бьется сердце, перекачивая по трубкам неизвестную жидкость, заставляя искусственные органы функционировать. Вряд ли он выживет, рухнув с высоты полета. А если чудом уцелеет, ему будет очень больно.

Меня грубо встряхнули, резко выдернув из раздумий. Я оказалась на руках у Четвертого. В бок неприятно впилась заклепка с его нагрудной брони.

— Залезай.

— Я пошутила про шею.

— А я не понимаю шуток, — заявил он и легким, отработанным движением перекинул меня через плечо.

Вот упрямый осел.

Попытка соскочить не осталась незамеченной. Более того, волна от стихийного всплеска силы чуть не сшибла с ног стоявшего рядом Дока. А у Кира загорелся рукав.

— Ты что творишь? — зашипели над ухом.

Молниеносной реакции Четвертого можно было только позавидовать. Если бы не его защитный купол, от нашей непутевой разведгруппы остался бы один лишь пепел, а крышка люка вылетела бы с хлопком, достойным пробки от бутылки шампанского, и определенно взбудоражила весь Улей. За считанные секунды Четвертый перехватил меня, сжал в кольце рук, не позволяя даже дернуться, и надавил большим пальцем на точку на спине — чуть выше поясницы.

— Тише, не ерзай – сказал он, продолжая вжимать меня в свой напряжённый, обросший каменными мышцами торс. - Я на время заблокировал твои силовые потоки.

А такое ощущение, что окатил ведром колодезной воды — аж дыхание сбилось. Внутри стало как-то пусто и… холодно. Лавина сошла и, подчиняясь чужому приказу, на откате окаменела. Вот что чувствовали изгнанники: едва тлеющие угли на оставленном кострище вместо яркого живительного пламени.