Улица Тополей: Боги как Люди

Глава 2. Зеркальные сестрички

 

                    У каждого человека есть своя мечта, которую он хочет осуществить…

                    Но мало кому это удаётся: либо оказывается невозможным, 

                    либо просто не представляется случая.

                    Роджер Желязны, «Долина проклятий»

 

Питер Вендиш довольно долго прохаживался взад-вперёд под окнами дома Адама де Рю, прежде чем заставил себя позвонить в дверной звонок.

– К Вам посетитель, – прозвучало синтезированное контральто из недр особняка.

Голос явно принадлежал компьютеру. Да и кому ещё он мог принадлежать, если всей улице Тополей было известно, что в доме Адама женщины появлялись только лишь для того, чтобы провести там ночь, и, получив своё вознаграждение, исчезнуть из жизни мистера де Рю.

Питер со злостью потряс головой.

Во-первых, он не хотел думать о личной жизни фотографа, к которому его послали.

Во-вторых, юноша чувствовал себя последним глупцом, выполняя распоряжения отца – Ричард отдавал их тоном, не терпящим возражений. Поэтому Питер предпочитал называть старшего Вендиша сокращённым именем: Дик, – чтобы нейтрализовать ощущение зависимости. Но это мало помогало. Ричард настолько умело подбирал веские аргументы, что после разговоров с ним младший Вендиш буквально проваливался в крайне нестабильное эмоциональное состояние, граничащее с истерикой. Об этой его маленькой слабости знала только мама – Клео…

Питер являлся типичным молодым человеком из Гарлема[1]. Но в отличие от большинства парней из «столицы афроамериканцев», он был тихим и незаметным… когда его искали в глубокой пещере тёмной ночью[2]. Мало кому удавалось с первого взгляда определить, что ему лишь восемнадцать лет. Чаще всего юноше давали не меньше двадцати трех, и, как следствие, считали совершеннолетним, и это обстоятельство помогало его друзьям получать пиво, поскольку Питер не мог им отказать… У рослого плечистого мулата даже не спрашивали удостоверение личности – ни один кассир не задумывался об этом. Расплачивался он наличными, «вытащенными» из платиновой карточки, которую Клео давала ему по первой же просьбе. Питер был вынужден идти на поводу у бандитов – так они все себя называли, – чтобы сохранить авторитет и остаться негласным лидером. Питеру было бы стыдно и горько, если бы его не забавляло то, что из дюжины подростков только один пил добытый хитростью алкоголь. Для остальных сам факт покупки каждый раз становился великим достижением, которого вполне хватало, чтобы почувствовать себя крутым. Так что обычно пиво относилось на тусовки к Максу Губылевски, где бандиты отрывались по полной, а Питер никогда не появлялся. У него имелась одна веская причина игнорировать вечеринки – кинофобия. Об этой слабости знали Питера только близкие друзья, которым пришлось подучить древнегреческий, чтобы понять – младший Вендиш боится собак. Причём юноша уверял их, что это совсем не страх, а всего лишь врождённая неприязнь. Ему охотно верили – бандитам казалось немыслимым, что такого здорового парня может хоть что-нибудь напугать.

Минимум на голову выше любого из бандитов, а Макса на целых две, очень сильный и умный при всей своей молодости, Питер напоминал одновременно Джона Генри[3] и Джона Коффи[4] – двух самых, по его мнению, выдающихся героев американских легенд. Младший Вендиш отличался от этих полумифических личностей только коротко подстриженной курчавой пышной шевелюрой, широко посаженными голубыми глазами, доставшимися ему от отца, и приплюснутым, будто у персидского кота, носом…

Дверь особняка резко открылась, и мистер де Рю появился на пороге. Правой рукой фотограф опёрся на косяк, левой придерживал дверную створку, не давая той распахнуться целиком. Он явно был не в себе – выглядел неестественно отстранённым и озабоченным.

– Что тебе нужно? – спросил мистер де Рю, не удосуживаясь даже поприветствовать младшего Вендиша.

У Питера он вызывал сильнейшую антипатию, за что получил прозвище «Гадкий». От фотографа исходил специфический запашок.

Так же пахла гремучая змея, раздавленная колёсами грузовика.

Младший Вендиш наткнулся на мёртвую гадину, когда сбежал из скаутского лагеря. Туда его на восьмом году жизни упёк Ричард. Первые два дня Питеру всё нравилось, но на третий…

Юноша обожал биологию. Он углублённо изучал эту науку с тех самых пор, как обнаружил в библиотеке отца иллюстрированную десятитомную энциклопедию, где были описаны, по утверждению авторов, «все существующие и вымершие существа из восьми царств[5]». За полжизни младший Вендиш прочитал все книги вдоль и поперёк, знал наизусть больше трёх тысяч терминов, и мог отличить луизианский мох от бородатого лишайника!

На третий день он хотел доказать это вожатому, который получил от скаутов обидное прозвище Крюк, потому что цеплялся ко всему. Джэс[6] совсем не разбирался во флоре и фауне родного штата, но считал себя всегда правым. Он ударил мальчика по лицу. В следующее мгновение завязалась потасовка, в которой младший Вендиш победил, отделавшись только ссадиной на левой щеке. Крюк же отправился в госпиталь залечивать сломанную в локте правую руку. Но перед этим он выставил Питера виноватым перед начальником лагеря, заявив, что мальчик ударил его битой. А поскольку никто не видел их драки: предшествовавший спор произошёл у заводи, которую Питер обнаружил, заплутав в лесу, и остановился, чтобы полюбоваться красными ирисами, благоухавшими на её берегах.



Отредактировано: 02.05.2017