Улитка времени

Улитка времени

— Господи! Да когда же ты, в конце концов, оденешься?! Андрей, мы опоздаем на автобус! — сердито говорила женщина средних лет мальчику лет двенадцати. 
    — Мам, сейчас, — недовольно отвечал тот, натягивая джинсовые шорты и глядя на маму исподлобья. 
    — Ты даже не причесался! — не успокаивалась мать. — Ты хоть зубы почистить успел? 
    Андрей обречённо вздохнул. Понуро побрёл к тумбочке с туалетными принадлежностями, взял расчёску и стал медленно водить ею по непослушным светло-русым кудрям. 
    — Лучше бы я поехала одна, а ты бы поехал к бабушке в Старобибеево, — сетовала мать, хватая сына за руку и толкая его к двери. 
    — Лучше, — зло пробормотал Андрей. — А ведь просил… 
    — Что ты сказал? 
    — Ничего… 
    «Экскурсия! Да кому она нужна, эта твоя экскурсия! И в Железноводск я ехать не хотел. Я бы лучше у бабушки рыбачил. Ходил куда бы хотел… Андрей, туда не иди! Андрей, куда полез! Я что, малолетка?!» 
    Конечно, Андрей не посмел произнести такое вслух. Он покорно поплёлся за матерью и залез в ожидающий возле гостиницы «Жемчужина Кавказа» автобус. 
    «По Лермонтовским местам. На кой мне эти места? Вот жесть! Сейчас приедем, чинно вылезем и будем ходить и слушать занудного дядьку или тетку. Ладно, можно было бы по лесу побегать. Ага, сейчас…» 
    Андрей Ивлев, ученик шестого класса «б» школы номер девятнадцать города Новосибирска, совершенно не так планировал провести каникулы. Вообще-то он был уверен, что поедет к бабушке рыбачить на Обь. Но вместо этого мама вдруг решила, что в отпуск одна не поедет. Надоело ей ездить после развода одной. И сыну давно пора показать южные города-курорты. Только вот самого Андрея эти города нисколько не прельщали. Нет, мальчик любил путешествия. Но не с мамой. Шаг вправо, шаг влево — ворчание на весь день обеспечено. И вместо полноценного отдыха со шнырянием по зарослям и кустам — хождение за ручку по проспекту, распитие минеральной воды и куча ненужных сувениров в пакетах. А кому их тащить до гостиницы?.. 
    Уже пятый день мама изводила сына прогулками, экскурсиями и беседами о поэтах-классиках, которые посещали Кавказ. Для мальчишки оставалась одна отрада — гостиница, четвёртый этаж. 
    Этаж, конечно, обычный. Коридор и множество дверей, ведущих в номера постояльцев. Кроме одной… 
    Кажется, в этот номер давно никого не вселяли. Деревянная дверь в конце коридора была жутко исцарапана, словно когтями какого-то животного. Андрей каждый раз проверял — закрыта ли она. 
    Закрыта. 
    Всегда. 
    Мама собиралась пробыть в Железноводске две недели, и потому посещение заброшенного номера стало традицией. Он подходил к двери, дёргал за обломанную ручку и вздыхал, разочарованный тем, что не может узнать, что там. И медленно уходил, уткнувшись взглядом в пол. 
    
    Это произошло на шестой день, под вечер. 
    Андрей привычно подошёл к запертому номеру, только собрался взяться за ручку, как заметил на полу большую белую улитку. Подумав, что она живая и каким-то образом заползла в гостиницу, Андрей осторожно потрогал пальцем ее панцирь. Улитка перевернулась, и мальчик увидел, что внутри она пуста. 
    Андрей обрадовался. Никогда ещё он не видел таких больших улиток. Вот пацаны из класса обзавидуются, когда он покажет им эту штуковину! Будут спрашивать, где взял, а Андрей придумает сногсшибательное приключение… 
    Засунув улитку в карман джинсовых шортов, Андрей все же попробовал открыть дверь. Натужно скрипнув, на это раз она подалась…
    
    * * * 
    От неожиданности Андрей вздрогнул. Потом навалился на дверь плечом и буквально влетел в номер. 
    Что это? 
    Перед ним находилось громадное помещение, чем-то напоминающее больничную палату. Всюду стояли кровати, на которых сидели и лежали какие-то грязные дети в серых рваных одеждах. И запах… В нос ударило едким аммиаком и хлором. Какие-то люди в военной форме бегают туда-сюда, что-то кричат. 
    Вспомнились фильмы про Великую Отечественную войну. Наверное кино снимают… А почему такой запах? 
    За спиной раздался хлопок. Андрей попятился, но дверь куда-то исчезла. На её месте — холодная кирпичная стена. 
    — Эй, ты откуда здесь взялся?! — на Андрея во все глаза смотрел худой конопушчатый мальчуган лет восьми-девяти. — Такой чистенький… 
    — Ты меня видишь? — спросил Андрей. 
    — Я что, по-твоему, слепой? — удивился мальчуган. — Ты кто такой? 
    Конопатый очень подозрительно осмотрел Андрея с головы до ног: 
    — Я тебя раньше не видел. Почему нестриженый? И штаны немецкие! — конопатый обернулся и крикнул. — Пацаны! Я шпиона поймал! 
    На его крик никто не обернулся. Слишком слабым оказался голос конопатого в общем шуме. 
    — Я с мамой приехал… — сказал Андрей, ежась от волнения, — и шорты американские. 
    — А, американские… Это другое дело, — успокоился конопатый. — Так ты с литерного? Я и смотрю, что на колониста ты не похож. И чиколоном пахнешь. Тройной чиколон? 
    Андрей замялся, совершенно не зная, что говорить. 
    — Я сразу заметил, что ты не наш, не детдомовский, — продолжал рассуждать конопатый. — Так у тебя мамка есть… И сахар у тебя есть? 
    — Нет, нету. 
    Конопатый разочаровано вздохнул. 
    — А мы в эвакуацию. Всем детдомом. Я с сестрой из Ростова. А ты? 
    — Я… Я... — Андрей никак не мог прийти в себя. 
    — Да что ты все якаешь? Память отшибло? — конопатый немного подвинулся на своей кровати. — Садись, еще долго стоять будем. 
    Андрей робко присел на край кровати. Кровать оказалась железной и жутко холодной. 
    — Ну вот… — заулыбался конопатый и протянул ладошку. — Меня Петькой зовут, Коробкин Петр. А тебя как? 
    — Андрей Ивлев. 
    — Ты точно с литерного поезда? Со станции Бештау? 
    — Ага, — кивнул Андрей. 
    — А мамка где? 
    — Мама… — Андрей оглянулся по сторонам. 
    — А, понятно… — конопатый сник и уставился в пол, — Потерялся? Я вот тоже… 
    Он всхлипнул, затем помолчал, решительно шмыгнул носом и продолжил: 
    — Когда по поезду шарахнули, такая суматоха началась… Светка рядом была. А потом все куда-то побежали. Весь поезд в огне. Потерял я сестру… 
    Петька снова всхлипнул, потер глаза. На его лице остались следы копоти. 
    — Потом нас военные забрали и сюда — в Железноводск… Вот в этот госпиталь привезли. Палаты все заняты… Больше нас негде разместить. Вот уже неделю здесь, а полевой почты нет. Говорят, что немцы уже близко. А нас все не могут вывезти. Каждый день бомбят. А я сестре письмо написал. Хошь покажу? 
    — Хочу. 
    — Ты читать умеешь? 
    — Да. 
    — Ну, смотри, — Петька протянул Андрею клочок газетной бумаги, на котором поверх печатного текста неровным детским почерком были нацарапаны слова: «Светочка! Светлашка! Ты прости меня за то, что дёргал тебя за косы. И играл твоим любимым медвежонком. Я ж не знал, что ты пропадешь. Я ж думал, ты всегда будешь рядом. Я ж люблю тебя, сестрёнка, хоть ты и противная бываешь. Где ты, Светка?» И подпись «Петька Коробкин» 
    — Я когда найду её, отдам письмо, — мальчуган вытер рукавом рубахи слезы. — Пусть она не злится на меня и знает, что я… 
    Его слова потонули в оглушающем грохоте. Одна стена полностью провалилась вовнутрь, похоронив под собой лежащих и сидящих на кроватях детей. Пыль, красная кирпичная пыль, серые простыни и красные пятна крови на серых простынях. Петька схватил Андрея за руку: 
    — Бежим! Сейчас все стены рухнут! 
    В густой пыли Андрей ничего не мог разглядеть. Дышать стало просто невозможно. Рядом что-то грохнуло с новой силой. Петька куда-то пропал. Андрей бессмысленно метался то вперёд, то назад, пока не свалился в какую-то неглубокую яму, сжимая в кулаке письмо. 
    
    * * * 
    Тишина. Звуки поглотило нечто неведомое, зловещее. Андрей еще некоторое время лежал, боясь шевельнуться и открыть глаза. А когда он наконец-то разлепил веки, то зажмурился от ослепительного солнечного света. Наваждение исчезло. Андрей обнаружил себя на ступенях перед входом в небольшой магазин, с надписью под самой крышей «ХОЗМАГ». 
    Андрей решил войти в магазин. 
    — Мальчик, ты чего хотел? — подозрительно спросила Андрея продавщица магазина, женщина с почти седыми волосами карими глазами и почему-то очень знакомым веснушчатым лицом. 
    — Я… просто зашел, — промямлил Андрей. 
    — Вид у тебя странный, дружок, — женщина разглядывала мальчика всё пристальнее. — И где твои родители? 
    — Я не знаю, — ответил чуть не плача Андрей и пожал плечами. 
    Ему вдруг захотелось кинуться к продавщице, закричать, что он попал в беду, что потерялся не просто в этом проклятом городе, но и во времени. Что его теперь мотает, как жалкую рыбешку в шторм. 
    — Что значит — не знаешь? — удивилась женщина. — А ты где живешь?
    — В Новосибирске! 
    — Да ты что?! Как в Новосибирске? А сюда ты как попал? 
    — Приехал с мамой и… заблудился. 
    — Вот же горе! — всплеснула женщина руками. — Ну, ничего, пойдем ко мне домой, я тут за магазином живу. Посидишь у меня, а я тем временем в милицию обращусь. Найдем мы твою маму! 
    Продавщица обняла Андрея за плечи. 
    
    * * * 
    Однако в тот день найти маму Андрея сердобольной продавщице не удалось. В милиции развели руками, потому как никакой информации по Андрею Ивлеву в картотеках и в адресных книгах не было. Никто мальчика не искал, о его пропаже заявлений не поступало. Светлане Владимировне, так звали продавщицу, сказали, что сделают запрос в Новосибирск, и если оттуда не придет никаких сведений, то мальчика, скорее всего, отправят в ближайший детский дом. 
    — Бедненький ты мой! — причитала Светлана Владимировна. — Я-то знаю, что такое потерять близкого человека. Я сама в детстве брата потеряла. Мне восемь было, ему десять. Давно это было, еще в войну… 
    — А простите, — решился все же спросить Андрей. — Не скажете, какой сейчас год? 
    Светлана Владимировна так и застыла с чайником над чашкой и чуть не пролила кипяток на стол. 
    — Дитятко! Так может ты и не Ивлев, а кто-то другой? Может, ты память потерял? 
    — Ничего я не терял, — разозлился Андрей. — Я просто спросил. 
    — Тысяча девятьсот восемьдесят первый, Андрюшенька. Август. Бедный ты мой, совсем как я после того поезда, — Светлана Владимировна поставила чайник на стол и задумчиво села в кресло. — В сорок втором это было, тоже в августе. Нас везли с братом из Ростова. Эвакуировали детдом. А на станции Бештау снаряд немецкий в поезд наш угодил. И потеряла я тогда брата, Петеньку. Не знаю, жив ли он или погиб. 
    Холодный пот прошиб Андрея. Машинально он полез в карман и достал клочок газеты. 
    — Вот возьмите. 
    — Что это? — удивилась Светлана Владимировна. 
    — Мне кажется, это от вашего брата…. 
    
    * * * 
    — Это ж... — руки у Светланы Владимировны так тряслись, что она с трудом удерживала клочок газеты. — Это ж его почерк! — женщина в изумлении и ужасе посмотрела на Андрея. — Откуда у тебя это? 
    — Я… — замялся Андрей, — я это нашел. 
    — Где? — казалось, Светлана Владимировна от ошеломления и нетерпения была готова проглотить мальчика. — Да кто ты такой? Откуда ты взялся? 
    — Я не знаю. Простите… 
    — Ладно, — женщина попыталась выровнять дыхание. — Поздно уже. Спать тебе пора. Завтра разберемся кто ты и откуда, и что мне с тобой делать… 
    
    * * * 
    Ночь была тихая, лунная. Андрею чудилось, будто звезды в другом времени крупнее и светят ярче. Спать совершенно не хотелось. Прокрутившись в постели часа полтора, Андрей встал и решил выйти во двор. Старая деревянная дверь как-то знакомо скрипнула, с трудом отворяясь. Андрей шагнул в неё и… 
    Он снова стоял в коридоре возле всегда закрытого номера в гостинице.
    — Андрей, — из другого номера выглядывала рассерженная мама и грозила мальчику кулаком. — Иди спать! Что ты там делаешь? 
    Андрей задумчиво потрогал рукой поцарапанную дверь. Похоже, она никогда и не открывалась. А значит, ему все произошедшее просто померещилось. Мальчик постоял немного, подумал, а затем аккуратно положил большую белую улитку на пол. 
    
    * * * 
    На следующее утро, спустившись с мамой в фойе гостиницы, Андрей заметил на стене прямо над стойкой администратора портрет, который до этого не замечал. С него на Андрея, улыбаясь, смотрела… Светлана Владимировна. 
    — Ну, чего уставился? — хмыкнула девушка за стойкой, заметив изумленный взгляд мальчишки-постояльца. 
    — А… а это кто? — спросил Андрей. 
    — Это? — изумилась девушка. — Это моя бабушка — Светлана Владимировна Воробьева. 
    — Очень колоритная дама, — почему-то сказал Андрей. 
    — Колоритная? — хохоча, переспросила девушка. — Возможно! Знаешь, была в жизни бабушки странная, похожая на чудо, история. Годах в восьмидесятых появился в магазине, где она работала, странный мальчик. Никто не знал — кто он и откуда. Бабка моя приютила его на ночь до выяснения личности, а он вручил ей письмо на клочке газеты от ее брата, с которым бабка моя разлучилась во время эвакуации в сорок втором. Они оба мелкие тогда были. А потом тот странный пацан пропал так же неожиданно, как и появился. Утром бабушка проснулась, а его нет, как и не было. Зато письмецо заставило искать деда, и она нашла его, Петра Владимировича Коробкина. Вот так. Интересно же, правда? 
    Андрей еще раз посмотрел на портрет Светланы Владимировны. 
    — А ваша бабушка жива? 
    — Нет, умерла она. А вот дедушка живой, он в Пятигорске живет, мы к нему в гости ездим, — с гордостью сказала девушка. 
    — Он видел свое письмо? — с замиранием в груди спросил Андрей. — Узнал его? 
    — Конечно. Но никак не мог понять, как оно попало к тому странному пацану. Мистика, правда? 
    — Ага, — кивнул Андрей. Теперь будет что рассказать приятелям в школе. 
    Они, конечно, не поверят… Ну и пусть! Зато им самим ни за что не придумать такую историю!