Ульрих

Ульрих

Его Величество король Ульрих очень боялся предательства и заговора в своём окружении. Поводов к этому, у него, конечно, было очень много, но главный был родом из детства. Всё дело в том, что отец Ульриха – Светлейший Король умер от неожиданной болезни, и по всем законам Ульрих должен был официально занять престол при регентстве своей матери и Высшего Совета. Но законы оказались слабы, чтобы удержать бешеные амбиции брата короля – Стригура, который все годы проклинал свою теневую позицию и издевательскую близость, но всё-таки невозможность короны.

Стригур словно бы выжидал смерти брата, и едва объявили по королевству долгий почтительный траур, принялся за дело. Нет, не так. За дело он принялся ещё раньше, осторожно наводя мосты к самым знаковым людям королевства и прощупывая почву: кто будет с ним, а кто против.

Воспользовавшись ослаблением трона на время похорон и траурных шествий, Стригур обрушился со всей стремительностью на овдовевшую Королеву и на юного наследника Ульриха – Ульрих ясно видел и по сей день в ночных кошмарах как снова и снова приходится ему бежать с матерью и ещё парой верных людей по родному же замку, как приходится переодеваться в карете, трястись при приближении патруля…

Он помнил контраст между прежней роскошной жизнью в замке, когда одно появление его вызывало умиление у придворных и нищетой, в которой ему пришлось побыть некоторое время – недолго, на самом деле, всего около трёх месяцев, пока Королева ждала поддержки от уже своей семьи и оставшихся верных людей. Но даже этого «недолго» Ульриху хватило, чтобы навсегда ужаснуться и измениться. Тогда он научился бояться собственной тени, в любую минуту, казалось, в их лачугу войдут посланники Стригура, задача которых проста – убить всякого соперника на пути к прекрасной королевской власти.

Стригур правил мало. его триумф завершился самым позорным падением, когда к королевской границе подошли родовые армии Королевы, сумевшей допроситься помощи в прежде родных своих землях, и когда в столице вспыхнули умело подогретые бунты. Стригуру ничего не оставалось, кроме позорного бегства.

Но что бегство! Что значит эта победа, когда ей предшествовали ужасные, полные страха события? Приходилось бежать, приходилось бояться, терять верных людей, терять надежду и биться, казалось, в совершенно безнадёжном деле. И Ульрих, ставший, наконец, законным королём, и Королева, ставшая регентом, понимали это. Они пережили слишком многое, чтобы вернуться к власти, и это не могло оставить их прежними.

Королева, бывшая при муже своём тихой и добродетельной, не участвовавшей в политических интригах и державшаяся тенью, ожесточилась и никому не верила. Добродетель покинула её, не выдержав напряжения, и Королева стала постоянным членом Высшего Королевского Совета.

Помня же урок судьбы, она не желала снисходить до милосердия и настояла на том, чтобы люди, присягнувшие Стригуру, не были прощены. Это был верный с точки зрения односторонней логики ход, напрасно высший совет умолял Королеву простить некоторых предателей из числа богатых и знатных, нужных королевству людей. Заступничество не помогло, а самые говорливые потеряли головы следом на площади.

А мятежного Стригура по распоряжению Королевы просто повесили на городской площади, как простолюдина, да он и стал простолюдином – Королева лишила его, его жену, их детей и детей их детей всех титулов без права восстановления – бессрочно.

Но на одной расправе она не остановилась.

События прошлого заставили её внимательнее приглядеться к сыну. Королева увидела то, что должна была увидеть, но чего не могла замечать как любящая мать. А дело было в том, что Ульрих был болезненным и довольно балованным ребёнком. Это годилось для короля правящего, но не годилось для короля, который был в скитаниях. Опасаясь же повторения всех трудностей, Королева желала подготовить сына к грядущим предательствам, в наступлении которых не сомневалась.

Она распорядилась обучить его стойкости через суровое солдатское воспитание. В этот момент Мать в ней бунтовала, но Королева главенствовала и понимала справедливость своего решения. Юный король должен был быть крепок телом и духом, должен уметь спать на земле, подвернув под голову лишь грубый плащ, должен уметь выдерживать сильные дожди в лёгком рубахе, уметь находить путь из глубин тёмного леса и прочее, прочее…

Ульрих обзавёлся с тех пор парой шрамов, но ни разу Королева не пожалела его, не обняла и даже слова не сказала доброго. И это Ульрих ещё бы простил, но она не остановилась на одной телесной муштре.

Королева, столкнувшаяся с жестоким предательством, не хотела допускать того, чтобы Ульрих также пережил его, и поэтому учила его двум вещям: недоверию и беспощадности.

–Будь беспощаден к каждому, кто посмеет лишь косо взглянуть на тебя, кто посмеет хотя бы возразить тебе! – учила она, и Ульрих кивал, желая, чтобы Королева, наконец, замолкла. Но её слова куда-то уходили в глубину его сознания и отпечатывались там, пусть пока и не пылали непреложной истиной, но они жили, существовали!

–У тебя нет друзей. Ты не можешь никому верить. Верь только себе! – этот второй урок Королева вбивала в голову сыну каждый день. Как-то Ульрих не выдержал и спросил:

–И тебе не верить, матушка? Не верить твоим урокам, не верить твоим словам?

Королева смутилась впервые за долгие последние годы. Как Мать она обиделась до ужаса, как Королева возгордилась рассудительностью сына и после недолгой борьбы Королева снова одержала верх:

–Не верь мне, верь себе. Ты сам был в наших скитаниях. Ты сам помнишь нашу нищету и ту пустую похлебку, которая была единственной пищей на день. Разве не помнишь? Верь этому!

Ульрих сдался. Он был молод и остроумно отвечать не умел. Да и как бы он умел, если это умение приходит исключительно из дружеских компаний, или, хотя бы, приятельствований, от которых он был огорожен стараниями Королевы? Стоило ему только перекинуться тёплым словом с каким-нибудь виконтом или молодым герцогом, как Королева узнавала об этом и в самый короткий срок, найдя своего сына, напоминала: