Умри со мной

ОТРΛЖЕНИЕ

Как много есть фильмов о похищении. Ничуть не меньше книг. Я даже слышала о вопиющих случаях из новостей.

Но как я ни стараюсь осознать себя заложницей, лёжа на матрасе в доме похитителей, реальность не спешит просочиться в моё сознание. Так же как оно не позволяет мне выпустить на свободу страх и тоску, которые гниют где-то внутри.

Свежие синяки напоминают, что я ещё жива. Напоминают, что меня касался Колдер. Я переворачиваюсь на бок. Подушка пахнет им. Я утыкаюсь в неё носом и сворачиваюсь в клубок. Тень его присутствия обволакивает меня, и я засыпаю в фантомных объятьях.

Я подхожу к большому зеркалу в углу комнаты. Серые сумерки заполняют пространство, но я отчётливо вижу своё отражение. Только оно не моё. На стекле огненно рыжие волосы чуть ниже плеч. Зелёные глаза смотрят в пустоту. Губы почти беззвучно шепчут.

«Где ты?»

— Там, где лес, — невольно отвечаю я, не понимая, как ввязалась в диалог. — Это всё что я видела. Но я в пределах Шелтона, я уверена.

— Я приду, — шепчет отражение.

Я отворачиваюсь, чтобы вспомнить, где нахожусь. Позади меня матрас, белые простыни. Я в Комнате Колдера. Когда я поворачиваюсь снова, зеркала нет. Тогда я вспоминаю, что его и не должно здесь быть. Я начинаю медленно терять ощущения, а потом открываю глаза. Я лежу на матрасе Колдера. За окном утренняя серость. Вчерашние звёзды растворились в тяжёлых облаках.

Сколько время?

Я принялась искать свой телефон, но вспомнила, что он у Колдера. Как и мой рюкзак. Как и я.

Поднимаюсь с матраса, растягивая засохшие мышцы. Добираюсь до ванной и выполняю минимальные утренние процедуры.

В доме подозрительно тихо. Может, парни ещё спят? У меня есть шанс сбежать. Я на кончиках пальцев подбираюсь к входной двери. На крючке слева от неё висит моя куртка. Какая удача. Сняв куртку, я дёргаю ручку, но дверь не поддаётся.

— Далеко собралась? — Сиплый голос застаёт меня врасплох. Испуг встряхивает меня.

— Хотелось бы домой, — отвечаю я, поворачиваясь к Кристоферу.

— А я хочу панкейки на завтрак, но мы не всегда получаем, что хотим.

— Серьёзно? Это твоё желание? — удивляюсь я. Бедных мальчиков совсем некому кормить. — Я могу приготовить тебе их, а ты отпустишь меня, — предлагаю я, совершенно не надеясь на заключение столь неравнозначной сделки.

Кристофер складывает руки на груди, отчего его бицепсы выглядят ещё более внушительными. Его взгляд болотных глаз прощупывает меня, а затем он говорит:

— Ты умеешь готовить? — скептично спрашивает он.

— Умею — громко сказано, но я могу, — объясняю я. Крис всё ещё сомневается. — Моя мама шеф-повар в ресторане. Она готовит постоянно, у меня не было шансов не научиться.

— Хорошо. — Сдержанно кивает он и разворачивается в направлении кухни.

— Хорошо? — я спешу за ним. — Это значит, ты меня отпустишь?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Но…

Кристофер резко останавливается и вновь поворачивается ко мне. Я едва успеваю остановиться, чтобы не столкнуться с ним. Запрокидываю голову наверх.

— Давай-ка я тебе кое-что объясню. Наша задача находить таких как ты и уничтожать. Всё. Я в принципе не должен с тобой разговаривать, и ты уже как… — он поднимает руку и смотрит на свои часы, — двадцать шесть часов должна быть мертва.

Я мертва уже больше года.

— Так что давай ты просто приготовишь завтрак, и я позволю тебе поесть.

Я не могла не хотела есть. Но согласилась. Потому что зная Кристофера, это был великодушный шаг с его стороны. Однако жалела я об этом всё время, пока он стоял за спиной. Я помнила, как он направлял на меня пистолет, и мне казалось, что стоит мне повернуться, я вновь увижу направленное на меня оружие.

— Приятного аппетита, — приправляю я сухими словами приготовленные панкейки.

— Выглядит неплохо, — говорит Кристофер, разглядывая тарелку.

— На вкус должно быть ещё лучше.

Желудок болезненно сжимается в голодной судороге. А желание есть отсутствует, отдав мой организм на растерзание стрессу.

— Ты ведь не пересолила их, или ещё что? — Он смотрит на меня исподлобья.

— Попробуй, — равнодушно отвечаю я и сажусь за стол. Это маленькое счастье снова сидеть. Истощение и усталость грызут мои мышцы. — Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь меня убить.

На секунду эмоции Криса выходят из-под жёсткого контроля, и его губы расплываются в едва заметной ухмылке. Он осторожно пробует блюдо, как будто я и правда могла подсыпать туда яд. Пожевав пару секунд, я замечаю, как озаряется его лицо.