Un rêve de Noël

Un rêve de Noël

Кажется, существуют люди, которым нечего желать, они счастливы (или просто должны быть счастливы?) с самого рождения и до самой смерти. Это те нарядные дамы, что смотрят на маленьких куколок в модных нарядах - уловки вездесущих модисток, ищущих себе клиентуру. Это те, кто мечтают о прекрасном принце, от безделья пишут монографии в дневниках, посвящённые одному дню. Их много как среди знатных, так и среди просто избалованных судьбой. Пусть у них нету титула, но имеется солидное приданое, богатые и любящие родители. К последним относилась Люсиль Дюплесси - весёлая восемнадцатилетняя барышня, имевшая самое лучшее, не знавшая ни горя, ни нужды. Она имела прекрасную семью - доброго, но между тем строгого отца, Клода-Этьена и прекрасную мать - Анну-Франсуазу. Ей нравился её жених, бедный адвокат Камиль Демулен, тогда как отец (Люсиль было горько вспоминать об этом) не дал им согласия на брак. Это случилось в прошлом, в 1787 году. А в этом, 1788 году, об их свадьбе тоже речи и быть не могло. Неужели всё так? Нет. Что-то должно измениться. По крайней мере, она должна попытаться что-то сделать. И она попытается.
Камиль Демулен……Тот самый человек, к которому Люсиль испытывала столь нежные чувства. Кто это был? На тот момент - совершенно обычный молодой человек лет 28. Не отличался привлекательностью, но был харизматичным. Тёмные волосы спускались на плечи - он устал стряхивать с них снежинки. И уже не стряхивал…..Снег на шляпе, на волосах, на относительно тёплом зимнем костюме. А он думал только о Люсиль. О ней и больше ни о ком. Прав был её отец: они из разных миров, они друг другу не пара.
- Камиль, почему ты печален? - кто-то окрикнул его. Демулен нехотя повернулся, сквозь колючий снег посмотрел на своего старого друга, Максимилиана Робеспьера.
- Тебе не понять. - буркнул Демулен.
- Опять думаешь о Люсиль? - будто бы угадал Робеспьер.
- Именно, именно. - согласился Камиль. - Я люблю её, но она - богатая девушка, я -всего лишь адвокат.
- Всего лишь? - удивился Робеспьер. - Хорошие юристы важны, они нужны людям. Они несут справедливость, потом они становятся законодателями.
Что за чушь говорит его друг? Он, Демулен, начал только про романтику, как сразу же про пользу всему человечеству. С другой стороны, это тоже прекрасно, но не сейчас.
Не сейчас. Сейчас ему важна только Люсиль, а все остальные подождут.

-Похоже, ты меня не понимаешь. Канун Рождества - время чудес. Я хочу встретиться с Люсиль - с той, в чьей руке мне отказали ещё в прошлом году. Вдруг сейчас всё получится. - продолжал Демулен. - Ведь magna res est amor, а non est viri timere laberem. То есть великая вещь любовь, а мужчине не подобает бояться трудностей.
Демулену показалось, что Робеспьер посмотрел несколько покровительчтвенно - так, будто Камиль был маленьким мальчиком.
- Камиль, я всегда ценил твои познания в латинском, - с улыбкой сказал Робеспьер, - но Париж - не Древний Рим. Наши цели должны быть у нас не только в мечтах.
Эх, кажется, его другу хотелось разглагольствовать - учить его жизни. Нет. Демулен не мальчик, а Робеспьер - не его учитель. Но в чём-то Максимилиан был прав - одними мечтами всего не достичь. Надо действовать.
-Всё думают, я не тот, кто нужен Люсиль, родители с большой охотой выдали бы её замуж за какого-нибудь маркиза или барона. Будет она придворный дамой. - уныло протянул Демулен.
- Ты слышал, на недавнем балу королева столько проиграла в карты, что долг уплатить будет проблематично. Казна и без того с каждым днём пустеет. - внезапно сказал Робеспьер. - Это время бездельной галантности скоро подойдёт к концу. Королевское солнце закатится. Людовик XIV был Королём-Солнце, а наш Людовик XVI - Король-Луна.

В глазах Камиля загорелась надежда. Он не чувствовал холода. Сердце забилось быстрей: удар за ударом. Что-то должно измениться. Люсиль будет его.

В это время в доме Дюплесси происходил похожий разговор. Всё было готово к Рождеству, всё блестело и сияло, но не радостью, а блеском буржуазной гордости. Ёлка, украшенная свечами и орехами, зеркало с рождественским венком были свидетелями не праздничного разговора, а серьёзной беседы отца с дочерью.
-Люсиль, мне кажется, пора сказать “нет”этому ребячеству. Подумай: тебе уже 18 лет. Ты уже вышла из того возраста, когда мечтают о невозможном. - сердито говорил господин Дюплесси своей дочери.
- Папа, но почему? Почему ты в прошлом году отказал Камилю Демулену, которого я так люблю? Почему? - вновь взялась за свое Люсиль. Она не могла больше держать себя в руках. Ей хотелось быть понятой, но, казалось, отец отказывался её понимать.
- Люсиль, помнишь месье Бове? - после непродолжительного молчания спросил господин Дюплесси. Люсиль не понимала, при чём тут он. Кивнула головой, затем спросила отца:
- А месье Бове тут причём? Неужели ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?
- Да, Люсиль. Хочу. - твёрдо сказал отец. - Месье Альфред Бове сын моего хорошего знакомого, он богат, недурен собой…..
-Недурен собой? - с негодованием сказала Люсиль. - Ты бы видел, как он танцует. Ещё и косолапый, как медведь.
Отец замолчал. Люсиль слишком строптивая. Слишком.
-Ты думаешь, что твой стряпчий лучше? - съязвил господин Дюплесси . - Его черты лица тоже не отличаются правильностью, а грациозным его и подавно не назовёшь.
- Мы прощаем всё тем, кого любим. - воскликнула Люсиль. Ей было очень неприятно, что отец так выразился о Камиле. - К тому же Демулен никакой не стряпчий, а адвокат. - вступилась она за Демулена.
- Тебе выбирать, как жить. - вздохнул отец. - Но вопрос с Демуленом был решён ещё в прошлом году. И пересмотру не подлежит.
Господин Дюплесси выглядел уставшим, а впереди ещё рождественский приём, долгий и нудный. В гостиную вбежала запыхавшаяся служанка:
- В парадной зале стол уже накрыт. Мадам Дюплесси ждёт вас обоих. Скоро придут гости.
***************
Это Рождество было точно таким же, как все предыдущие. Те же тосты, те же лица - ничего не изменилось в самом праздновании, но не в состоянии Люсиль. Она впервые витала в своих мыслях, ни на кого не обращала внимания. Камиль Демулен…. Как жаль, что его тут нет, но она искренне этого хочет. Искренне хочет, чтобы он рядом был всегда. Желание! Это её рождественское желание. В кой-то веки оно