Unity. Intro

1

— Вот дрянь, — выругался Гейб, задрал голову и стал рассматривать лейку душа, чувствуя, как на лицо падают мутные капли.

Система фильтрации дала сбой уже в третий раз на его памяти, и свободное существование в независимой Республике омрачалось банальной нехваткой чистой воды. Не то чтобы замешанный на боли и крови аскетизм не стал образом жизни, но, к сожалению или к счастью, за недолгое время среди повстанцев Гейб успел отмыться от налёта обречённости и даже вылечиться от кожных болячек. Окончательно справиться с ними, конечно, удалось по совсем другой причине, но спокойствие длилось недолго — проблемы опять досаждали, увы, не отвлекая от других, более злободневных.

Гигиеническую процедуру пришлось прервать, Гейб тщательно и осторожно вытер остатки воды, стараясь не задевать повреждённые места, и принялся натягивать спецовку. Успел вовремя — в душевую вплыл Лука, которого Гейб не удостоил приветствием и в отместку за всё хорошее не обрадовал новостью о неполадках. Пусть попробует помыться.

Проведя ладонью по немного отросшему ёжику волос, Гейб вышел в коридор и лоб в лоб столкнулся с Кэс.

— Где тебя носит?

— Уже соскучилась? — ждать от неё пожелания доброго утра было сродни искренней вере в Единого, так что Гейб проигнорировал недовольство.

— Тебя Паркер ищет, — Кэс скривилась, словно проглотила гадость вроде той, что выдаёт синтезатор в столовой гражданского блока.

— С чего бы это… — пробурчал себе под нос Гейб.

— Мне откуда знать? — огрызнулась Кэс, которую, вероятно, отвлекли от чего-то важного.

Гейб проводил её взглядом и моментально решил сменить планируемый маршрут: появилась причина не идти в лазарет. Избежать повторного сканирования удалось сравнительно просто — сказал, что не видит смысла следить за динамикой опухоли в терминальной стадии, но от принятия лекарств отказываться было категорически нельзя: Алан вместе с республиканскими медиками мог заподозрить неладное. Если уже не сопоставил отсутствие прежних симптомов и необычайную активность ныне мнимого больного. Да, Гейб чувствовал себя великолепно — уже не помнил такой лёгкости и абсолютной безболезненности бытия. И лишь это ощущение не давало забыть, что неизвестная планета, инопланетяне и корабль-камень на самом деле с Гейбом случились, а не пришли во сне.

Вопреки ожиданиям, сны никуда не исчезли, зато стали разнообразнее: Гейб видел не только горящую Землю и пирамиду создателей изнутри и снаружи, но и какие-то странные места — идентифицировал их как обстановку на сырьевых колониях за астероидным поясом. Обычно они мало друг от друга отличались — за прошедший месяц Гейб устал гадать и смирился с тем, что совершенно ничего не понимает. Хорошо ещё, что видения не приносили никакого дискомфорта, а мерещащееся временами нашёптывание сливалось с мерным гулом многочисленного оборудования.

Вот кто совсем Гейбу не снился, так это Ишшем — иногда думалось, что он вообще плод воображения, родившийся из смеси скудных и бессистемных религиозных познаний, но теория разбивалась о существование второго действующего лица. Мэйнарт ни ангела, ни демона не напоминал: осязаемый, по-человечески понятный персонаж, имеющий, впрочем, телепатические способности.

Размышления на данную тему потеряли смысл довольно скоро: Гейб прилетел на Ганимед с тем же багажом, что получил после смерти у Дионы, и новой информации не предвиделось. Сепаратисты в принципе были отрезаны от общей информсети, но даже при желании в метрополии и колониях сложно было найти что-то о Керийской империи. О создателях, которых у Гейба язык не поворачивался называть рэнделами, и вовсе искать бесперспективно.

Вариться в собственном котле из предположений и фантазий Гейбу, откровенно говоря, было особо некогда — полковник Джэксон прибывших с Титана повстанцев сразу воспринял как обузу (и лишние рты), но при этом рационально решил использовать кучку измученных людей по максимуму. Первым и по доброй воле дары поднёс хитромудрый Чейз — торговец знал, чем порадовать искушённых активной поддержкой республиканцев и как заработать очки в свою пользу. Сгодились и Алан с Молли — медик и штурмовик пришлись ко двору. Рику потребовалась протекция старших товарищей, но опыта отчаянно не хватало, всё же реалии Титана и имевшиеся там корабли сильно отличались от флота — Гейб не преувеличивал — Республики. Кэс рьяно рвалась в бой, но полковник Джэксон с его заместителем майором Паркером на поверку оказались шовинистами, так что женский удел на Ганимеде даже Гейб признавал незавидным. Таланты Ноа тоже оценили, механик многое умел, однако не стремился что-то делать на благо новых союзников, по вопросам сотрудничества отправляя к спонтанно назначенному главе, то есть к Гейбу.

Оспаривать решение Гейб не стал не из-за того, что с ним согласился: лишнее брожение в группе на пользу не пойдёт точно. И так внешне новоприбывшие повстанцы выглядели неорганизованными дилетантами, что предрешило их место на базе — отправили в блок к другим гражданским. Джэксон упорно насаждал в Республике военный порядок, что, с одной стороны, было объяснимо — всё-таки до мирной жизни как до Альфы Центавра без ускорителей, квалифицированные кадры в цене. С другой, всем беженцам с Плутона и спутников приходилось ютиться на небольшой площади с довольно ограниченными удобствами, а обязанности им назначали сугубо бытовые. В итоге Гейб практически всё время делал то же самое, что и на Онтарио — разруливал недоразумения и конфликты в своей «бригаде» и не только, добиваясь выполнения необходимых работ. Об обречённости всей Республики думать не хотелось вовсе, хотя настроения и среди вышколенных местных преобладали не очень оптимистические.

Не то чтобы Гейб после случившегося превратился в фаталиста или, хуже того, религиозного фанатика — копошившиеся на дне черепной коробки образы вселяли уверенность. В этот раз могло не повезти. Гейбу везло слишком часто, чтобы отдавать это на откуп теории вероятностей, но никакой власти над порядком вещей, несмотря на воскрешение, он не имел. Потому просто продолжал делать то, что делает, надеясь на то, что обойдётся. Опять.