Университет Стихийно-Боевой Магии или как стать лучшей

Два

    Сразу орал отец в попытке понять откуда у его бездарной дочери дар… Потом орали на него, чтоб не смел убивать меня любимую, а я старалась оставаться безучастной, не лезть ни во что и осознать, что сегодня моя жизнь изменилась оооочень кардинально. Потом мы все оказались в каком-то кабинете: темно зеленые обшитые стены заставленные книжными шкафами, большие окна, массивный стол, а за ним очень симпатичный мужчина с озадаченным видом глядящий на нашу компашку. Первым заговорил профессор который нас сюда и перенес:
    - Господин ректор, я не могу разобраться в ситуации и мне нужна ваша помощь!
    Ректор значит, ну ничего такой. Тем временем ректор стал всех нас рассматривать, потом перевел взгляд на Горских:
    - В чем дело, Горских? – голос у ректора оказался вкрадчивый и с хрипотцой, как будто он давно ни с кем не говорил, от него по телу бежали мурашки, но совсем не от удовольствия…
    - Господин ректор, у меня на вступительном экзамене произошло очень странное действо… Девушка у которой по документам совершенно нет дара, показала такой уровень, что я даже не смог его измерить, выброс магии был настолько мощным, что пространство вокруг стало трещать, а потом она с легкостью впитала все обратно, как будто ничего и не было… учится она у нас не хочет… родитель о даре не в курсе… и вот что прикажете делать? – выпалил он на одном дыхании. А я удивилась, какой еще невероятный выброс? Ну потрещало немного, ничего такого.
    Ректор смотрел уже с нескрываемым интересом на меня, смотрел как на породистого скакуна, что взбесило и я решила уточнить:
     - Зубы показать? – ректор хмыкнул.
   - С норовом. Простите мое любопытство, но я давно не видел девушку из благородной семьи достойной таких похвал профессора Горских.
    - А так это была похвала? Простите не сразу это поняла. - проговорила и с вызовом посмотрела на ректора.
    Тут и отец решил вмешаться:
    - Андреа, прекрати пререкаться, ты не с портовым матросом ведешь беседу.
    - Прости отец. – по привычке ответила я и опустила глаза.
   - То то же, а теперь с вами, господин ректор, хотя вы могли бы и представится приличия ради. – сказал и остановился, чтоб дать время ректору назвать имя, что тот и сделал: 
    - Эзра Марш.
    - Вот и славно, так вот может хоть вы сможете мне объяснить, как так вышло, что до сегодняшнего дня у моей дочери не было никаких проявлений силы, а тут мощный всплеск? – сложив руки на груди отец ждал ответа, а я просто ждала не зная, как буду все объяснять.
    Ректор тем временем снова хмыкнул и попросил:
    - Профессор не могли бы вы перенести сюда мать нашей адептки…
    - Я не ваша адептка – прервала я слова ректора.
   А он как ни в чем не бывало, продолжил:
    - …не хочу повторять одно и тоже несколько раз.
    Профессор пропал, мы с отцом присели на предложенные стулья и стали ждать мою маму. Отец в задумчивости молчал, видимо буря уже миновала, хорошо, что ничего не спалил. А я рассматривала ректора: на первый взгляд ему было не более 35 лет, очень симпатичный, высокий, с крутым разворотом плеч, темные волосы, доходящие до середины шеи, стянуты в хвост, темные глаза, слишком выразительные, на мой взгляд, прямой нос и сильный подбородок, явно аристократ. Прошло не более пяти минут в молчании, когда в кабинете оказалась мать, а вместе с ней и брат. Мысленно застонав, захотела провалиться сквозь землю. А ректор сразу перешел к делу:
    - Скажите, кто-нибудь из вас знал о ее даре? Если решите соврать будете наказаны. – я истерически засмеялась, буквально час назад я слышала тоже самое от профессора, они тут говорят заученными фразами что ли? Клоуны.
    После этих слов глаза моей мамы округлились до такой степени, что стали похожи на чайные блюдца, посмотрев на отца и не дождавшись каких-либо комментариев, она все же ответила:
    - Да вы в своем уме уважаемый? Какой дар? Какой я вас спрашиваю? Это очень глупый розыгрыш… А ты почему молчишь? – обратилась мать к отцу, она явно была на гране истерики.
    - А что мне сказать, это конечно же ошибка. – отец был спокоен и сосредоточен.
    Я уже успела выдохнуть, сейчас мои родители всех переубедят и меня отпустят, но тут в разговор вмешался профессор Горских:
    - Предлагаю посмотреть проекцию того, что произошло в аудитории.
    Не сговариваясь, моя семья кивнула, а я отчаянно замотала головой, но профессор уже начал что то химичить. Еще мгновение и в дымке перед столом ректора начала появляться картинка: я видела себя со стороны, в причудливом виде. Вот я захожу в кабинет, улыбаюсь как дурочка, а я то считала эту улыбку обворожительной, вот подхожу к столу с предметами, опять улыбаюсь, ничего не происходит, очень мило пожимаю плечиками, и начинаю двигаться к двери на этом моменте родители синхронно вздохнули и отец прервав просмотр проговорил:
    - Ну вот, что и следовало ожидать, ни один предмет на нее не отреагировал, считаю инцидент исчерпанным.
    Но его никто не слушал, все как заворожённые смотрели на картинки. А там было на что посмотреть: шар огромного размера, ослепительно белый с голубыми прожилками от вплетенных в него молний парил над моей рукой, со стороны казалось, что я его только что подбросила. Воздух трещал от напряжения, а шар все рос и рос, а потом я стала его гладить, и шар стал уменьшаться, глаза сверкнули серым, когда тело приняло последний импульс силы, и с тихим хлопком сфера пропала. Профессор махнул рукой, и зачарованная дымка испарилась, все молчали, а я боялась поднять глаза. В таком молчании прошло несколько мгновений, первым очнулся мой брат, и неприлично выругавшись начал зло сверкать на меня глазами. Родители переглянулись и отец проговорил:
    - Андреа, ты сейчас подходишь к столу и подписываешь все документы которые тебе дадут, после мы возвращаемся домой, там все и обсудим. – тон отца был обманчиво спокоен и тверд, в таком состоянии спорить было бесполезно и о чем то просить тоже. – К вам уважаемые вопросов никаких нет, приношу наши извинения, за то, что потратили ваше время. Моя дочь согласна учится в вашем университете и обязуется делать это из всех своих сил.
    Так как я осталась сидеть на своем стуле отец повторил:
    - Андреа, хватит тратить чужое время, у тебя две минуты, чтоб все подписать.
    И схватив маму за руку, потащил ее к двери, брат остался стоять, но услышав, как отец прощается с профессорами, поковылял вслед за ними. Я же подошла к столу и не глядя подписала все бумаги, что мне подали. Ректор что то говорил, но мне было все равно. Тихонько попрощавшись – вышла. Прислонилась к прохладной двери, утерла не прошеные слезы, выпрямила спину и пошла в сторону выхода. Мне повезло, народу осталось совсем немного, но и те не обращали на меня внимания. Платформа ждала меня возле ворот, внутри сидел только брат. Сев на сидение услышала тихое:
    - Андреа на что ты надеялась? Почему никому не сказала? И не говори, что не знала, мы все видели, как ты управляешь своей силой.
    - Адриан ты же прекрасно знаешь почему.
    - Знаю, но не понимаю, на что ты рассчитывала?
    - Я надеялась, что завалю вступительные, ты же сам видел, что сразу все шло хорошо.
   - Ты такая дура! У тебя не было ни одного шанса провалиться, аудитория зачарована и если в человеке есть хоть капля силы, то он его покажет, даже против своего желания. – повысил голос брат, нервно жестикулируя.
     - Но откуда же я могла это знать? – не удержалась от вскрика и я.
     - А у меня спросить ты не догадалась?
     - Как будто мы с тобой хоть иногда нормально разговариваем… - огрызнулась я.
    И мы оба, не сговариваясь, замолчали. Просто было нечего сказать, брат чувствовал свою вину, а я просто не хотела говорить, внутри загнанной птицей билась магия, как будто прося прощения… Так мы и добрались до дома, из одного окна шел дым, все-таки отец что то спалил. Такое случалось редко, но все же случалось. Мы подошли к парадному входу и услышали голоса родителей:
    - Райан прекрати, ты хочешь оставить нас без дома?
    - А зачем мне нужен дом, в котором я никого не знаю? Наша собственная дочь врала нам всю свою жизнь, ты понимаешь это Лиза? А может и не только она? Кто то же точно должен был знать! – и заметив подошедших нас, разъярился еще больше – а вот и она, звезда наша, ну что же ты стоишь? Заходи! – и резко развернувшись, зашел в столовую, стал возле окна, спиной ко всем и задал вопрос:
    - Как давно ты знаешь о своем даре? – голос звучал спокойно, но загоревшаяся занавеска говорила о многом.
    - Давно.
    - Как ты узнала?
    В наш разговор никто не влезал. Попыталась вспомнить, как я узнала о даре, меня никто не торопил, немного подумав все же ответила:
    -  Мне было, где то пять, проснулась и увидела на стенах какие-то странные прожилки, которые никогда раньше не видела, они пульсировали, подошла к ним, провела рукой, почувствовала, как меня это обожгло, очень испугалась, отскочила и увидела, что ожогов нет, подошла еще раз, но там уже ничего не было. Это было первое, что я помню о просыпающемся даре. В тот день, выйдя на улицу, я как то по-другому ощутила потоки воздуха, как будто увидела его, а не почувствовала. Смогла дотронуться, он был шелковистый и живой, теплый и как будто играл со мной. А потом было куча всего другого: маленький ветерок, когда мне было слишком жарко; солнечные дни, когда у меня было хорошее настроение и дожди, когда я болела. Я могу управлять не только воздухом, но и погодой. Стала читать книги и упражняться в свободное время, со временем все-таки научилась все скрывать, так сказать тушить магию на некоторое время, выпускать излишки, когда ее становилось слишком много. Но все это я могу делать только при сильных эмоциях.
    Все молчали, и я тоже не знала, что еще сказать, было жутко стыдно, что не сказала раньше.
    - Кто еще знал? – слетел с губ моего отца еще один вопрос.
    - Никто… клянусь
    - Я должен в это поверить? – отец порывисто обернулся и посмотрел на меня, в его глазах не было злости, скорее усталость и обида.
    Я лишь пожала плечами.
   - Ты понимаешь, что поставила меня в очень неприятное положение? Я советник самого императора и проглядел дар в собственной дочери… Ты хоть представляешь, что меня ждет? – такого разочарования в его голосе я не слышала никогда.
    - Отец…я…
    Но он не дал закончить:
   - Знаю, что ты скажешь, ты не хотела, да, я знаю. И где то я виноват сам, забивал тебе голову чистотой крови. Но сейчас уже поздно.
    В разговор вмешалась мать:
    - Мы можем сказать, что знали о ее даре, а преподавателей не нанимали, потому что потенциал был мизерный, но он резко возрос в последние несколько месяцев, не было времени ее чему то научить кроме как контролю. За пару недель подберешь ей амулеты-накопители и преподавателей, чтоб она занималась дома по выходным. Никакой трагедии нет.
    - Почему ты ее выгораживаешь? -  возмутился отец – По-твоему, ей все должно сойти с рук? – снова стал заводиться отец.
    - Нет не должно. Но мы должны постараться показать эту ситуацию с другой стороны. А сейчас дети идите отдыхать, нам с отцом еще многое нужно обсудить.
    Мы с братом даже не пытались спорить, тихо разошлись по своим комнатам. Еще несколько часов было слышно, как родители обсуждают ситуацию и способы ее решения, вернее было слышно, как что-то бьется и запах гари. Меня оставили без ужина, и даже Миа не заглянула ко мне ни разу. Внутри что то рвалось и рушилось, было ощущение чего то безвозвратно утерянного. Проплакав до раннего утра, уснула от изнеможения.