Упс... ошибочка вышла

Глава 1

Последний посетитель буквально вынул из меня всю душу, а ведь казалось, я знала, на что иду, устраиваясь секретарем в суд. Характером, близким к нордическому, я обладала от природы. Железные нервы и ледяное спокойствие развились на предыдущем месте работы, теперь добавилась и толстая броня, защищавшая от всяких подколок «остроумных» искателей правосудия. Но этот дед взял и исчерпал все мои месячные запасы терпения причем в первых числах месяца! Вот уж когда обращение «господин» по-немецки лучше всего характеризует человека.
Из офиса вышла закономерно злая, но хоть в трамвае ухитрилась забиться в самый угол и, обнимая сумку, пригрелась у стеночки. На экране новости чередовались с рекламой, и за двадцать минут пути я получила больше геополитических сведений, чем хотела бы. За окном еще было светло, а начавшийся октябрь окрасил листву золотом и багрянцем.
Долгожданная пятница, впереди выходные, продленные целыми двумя днями отгулов... Мечта. Высплюсь!
По дороге домой, недалеко от трамвайной остановки, был турецкий магазинчик с чудесной выпечкой и неизменно вкусными овощами и фруктами. Соблазнитель-хозяин на моих глазах выставил противень с только что испеченной пахлавой. Медом и пряностями пахло просто умопомрачительно.
- Раз уж дедуля погрыз мои нервишки, нужно побаловать себя чем-нибудь, - решила я, проходя мимо яркого прилавка с разрезанными дынями и арбузами и искоса поглядывая на выпечку.
В помещении было сумрачно, пахло горячим хлебом и клубникой. Я не слишком люблю эту ягоду, вечно зелень какая-то безвкусная попадается, но сейчас именно плетеные светлые коробочки с клубникой привлекли меня ароматом и внушающим доверие внешним видом. Крупные ягоды, сочные, явно спелые так и просились в рот. Устоять я не смогла.
Пройдя мимо большого, в полный рост зеркала, привычным жестом поправила прядь, выбившуюся из мягкого узла на затылке. Отражение окинуло меня таким же скептически-оценивающим взглядом, как я его, но мы остались друг другом довольны, и я пошла выбирать клубнику.
Один плетеный коробок мне особенно приглянулся, я поднесла его к лицу, глубоко вдохнула сладковатый аромат ягод.
Кто-то схватил меня за руку, резко дернул. Я выронила клубнику, попробовала вывернуться из захвата. Сильные пальцы вцепились в меня, как клещи! Я повернулась, ударила ногой. Попала, напавший неразборчиво ругнулся. На фоне слепящего ярко-бирюзового сияния увидела темную человеческую фигуру.
Новый рывок — я не удержалась на ногах и полетела на этого мужчину. Он схватил меня второй рукой, получил удар локтем. Чернота, ощущение нескончаемого полета. Шорохи. Нехватка воздуха. Меня тошнило. В ушах гудело. Я билась, пыталась освободиться, но меня держали крепко.
Удар коленями о землю. Трава под ладонями. Глоток свежего, непередаваемо вкусного воздуха! Господи! Какое счастье — дышать!
Рядом кто-то закашлялся и, кажется, сел. Я повернула голову, и меня тут же повело в сторону. Вцепившись в сочную зеленую траву, зафиксировалась в мире. Единственная радость: мутит, но без живописных последствий. Желудок пустой. Возможности пообедать не было, а на завтрак я съела только мюсли с йогуртом и больше десяти часов назад.
- Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника! - раздался рядом незнакомый мужской голос.
- Вера, - на автомате поправила я. - И помолчи. Ты жив только потому, что мне плохо.
- Значит, идея исцелить плохая, - хмыкнул мужчина, не растерявший раздражающей жизнерадостности.
- Хорошая, - просипела я, переждав волну болезненных спазмов. - Если поможешь, не убью. Только покалечу.
Послышались шорохи. Собеседник явно вставал. Понял, что тошнота когда-нибудь да пройдет сама. Решил смягчить приговор, пока есть возможность меня задобрить. Теплые ладони легли мне на плечи как раз, когда живот снова скрутило. Я не сдержала стон, сильней вцепилась в траву. Ладони мужчины медленно скользили вдоль позвоночника, и мне чудилось оранжевое сияние, усилившееся, когда незнакомец коснулся моего живота.
Спазм ушел, я снова могла нормально дышать. Оберегающие прикосновения чужака действительно обладали какой-то чудодейственной силой. Лучше всяких таблеток.
- Ну как, госпожа Вероника, полегче?
- Вера, - снова поправила я. - Жить будешь.
Он не ответил, только убрал прекрасно теплые ладони и отошел. Я рискнула выпустить траву, медленно села и огляделась.
Поляна, вокруг смешанный лес, лето и, кажется, утро. В нескольких шагах от меня стоит мужчина. Раз больше никого нет, значит, это мой доктор и есть. На вид лет тридцать, волосы темные, на лице вопросительное, выжидающее выражение. Широкие брови чуть приподняты. Одет в мундир, иначе и не скажешь. Темная куртка со стоячим воротником, два ряда золотых пуговиц, темные форменные брюки, высокие черные сапоги до колена.
Над моей головой чирикнула птичка, я глянула на нее, вспомнила, что вообще-то я должна быть в турецком магазинчике! И почему сейчас лето? Недоуменно посмотрела на часы. По-прежнему шесть вечера, все еще второе октября. Поднесла запястье к уху — часы тикали.
- Чем ты меня накачал? - мрачно спросила я.
- Не понял вопроса, - мужчина недоуменно нахмурился.
- Какой наркотик ты мне дал? - сложив руки на груди, я воззрилась на собеседника.
- Никакого, госпожа, - он пожал плечами, покачал головой и поспешно заверил: - Я сейчас все объясню! Начнем сначала. Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника!
- Вера, - сухо поправила я в третий раз.
- Вы предпочитаете не называться полным именем? - удивился он. - Оно красивое, «ника» придает ему очарование.
- Льстец, - хмыкнула я. - Мое имя Вера. Без всякой «ника» в конце. Просто Вера.
Он молчал, долго молчал. А я решилась встать, не выпуская из виду странного человека.
- Этого не может быть, - выдохнул он минуту спустя.
- Все претензии к моей бабушке. Она меня так назвала, - бросила я, отметив, что незнакомец побледнел.
Он потер ладонью лоб, прошелся туда-сюда по поляне, достал из кармана листок.
- Тебе двадцать семь лет. Родилась восьмого августа. Так?
- Так, - подтвердила я.
- Живешь в городе Эссен.
Я снова кивнула.
- Второго октября в пять часов сорок минут ты была в овощной лавке! - в его тоне слышалось обвинение.
- Ну, да, - осторожно ответила я, прикинув, что по времени это могло совпадать.
- Ты - Вероника Кохер! - он метнулся ко мне, сунул листок под нос.
Под ровными строчками был портрет. Мой портрет. Точнее, я так думала несколько секунд, пока не обратила внимание на три родинки на левой скуле. Небольшие, неброские, но у меня их не было!
- Это не я! - выпалила я, ткнув пальцем в бумажку и указав на свою чистую скулу. - Я — Вера Кох. Живу в Эссене, мне двадцать семь, день рождения восьмое августа. Место рождения — автобус, сразу после пересечения границы между Польшей и Германией! Сверяйся со своей бумаженцией! Родители Антон и Людмила Кох. Я работаю секретарем в суде.
Он отступил на шаг, на его лице отразилось такое отчаяние, что я замолкла.
- О Огнедышащие! - взвыл он. - За что? Чем я заслужил все это? Чем прогневил?
Он схватился за голову. Вид у него был ошалелый. Только острого помешательства этого культиста мне не хватало!
- Она там хоть была? - глянув на меня исподлобья, с нескрываемой надеждой спросил он.
- Была, - уверенно кивнула я. - Я решила, что это зеркало. Хотя зачем в продуктовом магазине зеркало в полный рост да еще и у входа?
Он сокрушенно покачал головой.
- Если тебя это утешит, - добавила я, - вы с ней минуты на три разминулись, не больше.
- Три минуты, - глухо повторил он. - Три минуты...
Его явно шоковое состояние постепенно превращалось в неуместное веселье. Мужчина рассмеялся, вытирая рукой брызнувшие слезы, смотрел то на меня, то на бумажку. К счастью, пришел в себя довольно быстро.
- Из всего этого мне совершенно ясно, что я тебе не подхожу, - заявила я, когда он спрятал листок в карман. - Можешь с чистой совестью отвезти меня обратно.
Он покачал головой:
- Не могу, хоть мне от тебя действительно никакого толку.
- Другим зато есть толк. Так почему не можешь? - насторожилась я.
- У меня больше нет портального артефакта. Он был один. Я на него семь лет копил...
- Я даже не догадываюсь, в какой системе координат ты бредишь. Объясни нормально! Так, чтобы было понятно!
- А что тут непонятного? - вскинулся он. - Чтобы выбросить тебя туда, откуда взял, мне нужен артефакт. Его больше нет. Денег тоже нет! И из-за этих проклятых всеми богами трех минут и не будет!
Я медленно выдохнула и, вовремя прикусив язык, чтобы не выругаться, посмотрела на собеседника.
- Давай так. Ты начинаешь вести себя, как ответственный мужчина. Вспоминаешь, что сам вот этот вот все устроил. А я тут вообще ни при чем! - рявкнула я. - И спокойно, как взрослый человек, объясняешь мне проблему.
Он хотел перебить, но я не дала:
- Ладно, нет артефакта, я поняла уже. Есть самолеты, поезда, автобусы, машины, лошади или велосипеды! Можно и пешком дойти до Эссена!
Его моя напористость не порадовала. Вполне приятное лицо напряглось, ожесточилось, в нем на несколько ужасно испугавших меня мгновений, проявилось что-то звериное. Сердце колотилось, но уже от страха, а не от возмущения, ладони противно взмокли. Я безмолвно наблюдала за мужчиной, старающимся взять себя в руки.
- Объясняю, чтобы ты поняла, Вера.
От того, как жестко и грубо прозвучало мое собственное имя, меня бросило в дрожь.
- Эссен и все, что ты знаешь, находится в другом мире. На Земле. Ты в Эвлонте. Это другой мир, другие законы. Здесь всем заправляет магия.
Даже не знаю, почему, но я поверила. Поверила каждому слову. Внутри стало холодно и мерзко, чувствовала я себя ужасно уязвимой.
- Чтобы вернуть тебя обратно, мне нужна дорогая зачарованная вещь. Артефакт, - сухо продолжал он. - Очень дорогой артефакт. Денег нет и не будет. Взять негде. Поняла теперь?
Я кивнула.
- Отлично, - мрачно бросил он. - Пока поживешь у меня, а я подумаю, что с тобой делать дальше. Можешь задать один вопрос.
Один? Да у меня их десятки! Но, кажется, собеседник трезво оценил свое состояние. Судя по всему, он больше одного вопроса и не выдержит, сорвется.
- Как тебя зовут?
Он смерил меня таким взглядом, будто выбор вопроса его удивил.
- Дэрек. Дэрек Алистер. А теперь пойдем, до города идти около часа.
Я вздохнула и послушно пошла за хмурым, раздраженным мужчиной. Подожду. Когда успокоится, тогда буду приставать с расспросами. Успею еще, к сожалению.