Урок сноуборда

И все-таки Аня решила перейти с лыж на сноуборд. Думала, сомневалась, но в конце концов решила. Они катались с друзьями в Австрии, и компания разделилась пятьдесят на пятьдесят. Одни были лыжниками, а другие – досочниками, и вот эти, вторые, явно больше оттягивались на склоне. Очень хотелось присоединиться к ним.

Пару раз до этого она уже пробовала встать на сноуборд, но получалось не совсем удачно, явно стоило нанять инструктора. Созвонившись со спортшколой, она договорилась об индивидуальных тренировках.

Инструктора звали Жаном. На первый взгляд грубоватый парень, тот оказался приятным человеком, и уже на второй тренировке ей даже чем-то нравился.

Она поставила себе серьезную задачу, решив работать серьезно, ведь они регулярно выезжали в горы компанией. Жан оценил ее упорство, разработав индивидуальную программу. Результаты не заставили себя ждать: Анна, наконец, поехала, у нее стало неплохо получатьсяю.

И вот наступила завершающая тренировка. Они договорились поплотнее откататься, а затем расслабиться, отметив Анины успехи.

Выполнив намеченную программу, они спустились к промежуточной станции подъемника и, отстегнув доски, с чувством выполненного долга устроились около уличного бара. Со стороны могло показаться, что это влюбленная парочка попивает горячий глинтвейн, наслаждаясь видом гор и музыкой.

— Слушай, кайфово-то как! — довольно жмурилась Аня. Яркое солнце так слепило, что от него не спасали даже солнечные очки.— Классно мы сегодня потренировались!

— Просто ты способная оказалась. Приятно было с тобой работать. Получится из тебя сноубордист. Если халявить не будешь,— подмигнул ей Жан.

Аня довольно заулыбалась. Приятно было получить хорошую оценку.

— Давай тогда выпьем за то, чтобы у нас все получалось! Чтобы все желания становились реальностью! — чокнулась она с Жаном стеклянной кружкой с глинтвейном. Его глаза улыбались, а вид у него самого был немного шальной.

Играла классная музыка, народ вокруг смеялся и радовался жизни. Парочками и дружными компаниями публика пила глинтвейн, шутила и пританцовывала, а в придачу ярко светило солнце, искрился белый снег, и четкий рельеф гор красиво выделялся на фоне голубого неба. Было необыкновенно хорошо. Они болтали, шутили и хохотали, пили глинтвейн и рассказывали друг другу веселые истории. Расставаться явно не хотелось. Даже как-то глупо было взять и разъехаться с таким настроением.

— Давай вместе до низа прокатимся! — предложила Аня.— Нормальная красная трасса, я по ней уже спускалась. Хочется еще покататься.

От этой промежуточной станции можно было спуститься вниз на фуникулере или скатиться по красной трассе средней сложности, в зависимости от настроения и степени усталости.

— Не горячишься? Ноги-то, наверное, уже не держат. Да еще и глинтвейнчик… Давай лучше на фуникулере, — засомневался Жан.

— Нет, хочу еще прокатиться! Я не устала, — хорохорилась она.

— Уверена, что сможешь?

— Уверена!

И они вновь пристегнули доски.

Спуск был восхитительным. Аня уже, конечно, устала, но с остановками на отдых у нее получалось неплохо.

— Фу-у! Тяжело, пожалуй, — плюхнулась она на попу.— Ты был прав! Укаталась.

— Давай посидим. Отдохни. Последний лобик остался, и налево — к нижней станции. С меня — премиальный глинтвейн за упорство.

— Катим! Хочу еще глинтвейна! — подзатянув ремешки креплений, Аня начала спуск. Доска держала отлично. Несмотря на то, что стесанный склон был жестковат, кант неплохо врезался в снег, но тут какой-то парнишка неожиданно подрезал ее. Аня резко перекантовалась, чуть быстрее входя в поворот, и сноуборд внезапно зарылся. Резкий рывок — и ее вдруг сильно выкинуло, швырнув через голову. Кувырок, удар, еще кувырок, еще... Земля, небо, земля, небо... Уклон в этом месте был довольно сильным. Ба-бааах! Последний удар. Растянувшись на спине, Аня глядела в кружащееся небо.

— Жива?! — встревожено смотрел на нее сверху Жан.— Ничего не поломала? Руками, ногами можешь двигать? Ну-ка, пошевели.

— Попой сильно шлепнулась,— сквозь слезы улыбнулась она, вставая. — Отбила слегка, любимую.

— Очень сильно? — забеспокоился Жан, поддерживая ее.

— Нет, но чувствуется. Ой! — вскрикнула она.

— Что?! — встрепенулся Жан.— Где еще больно?

— Нога. Вот тут, внизу.

— Голеностоп?! — наклонился он.

— Похоже, да.

— Держись за меня, отстегну твою доску. Крепче держись, а то опять шлепнешься. Черт! Моя вина. Надо было на фуникулере спускаться. Видел ведь, что устала уже,— ругал он себя, возясь с ее креплениями.

— Да нет, сама напросилась,— морщилась Аня.— Не переживай. Пройдет.

— Пройдет, конечно! Думаю, связки потянула. Летела-то стремно.

— Спасибо, тренер, что не бросаете в трудную минуту,— криво улыбнулась она.

— Не прикалывайся,— придерживая Аню за талию, Жан встревожено смотрел на нее.— Попробуй теперь ступить на больную ногу. Только не сильно.

Морщась, она проковыляла несколько шагов.