Утопая во тьме

Глава 3.

Едва Марра касалась холодной подушки, раздавался звон колокола, отзывавшийся диким головным спазмом. Каждый день она работала настолько долго и много, что буквально терялась в пространстве. Как в тумане она добиралась до нужного дома, чудом удерживаясь на ногах, и тотчас падала на жесткую лежанку на полу. Ее руки, покрытые теперь мозолями, дрожали, а кожа горела, и она едва ли могла натянуть на себя тонкую простынь, служившую одеялом. Снаружи завывал ледяной ветер, ни на минуту не прекращались отчаянные вопли людей. Когда она их слышала, что-то внутри нее сжималось и скреблось – невозможно слушать крики со спокойной душой. Всматриваясь в кромешную тьму перед собой, Марра почти никогда не могла заснуть. Она настолько уставала, что ее организм отказывался понимать, когда спать, а когда бодрствовать. А затем, спустя ничтожные пару часов – или меньше, – ангелы должны были вновь возвращаться к работе. Кажется, теперь Марра понимала, что такое Девять кругов Ада. И она осознала, что они бесконечны. 

В очередной раз оказавшись в темных шахтах, Марра встретила там знакомое лицо. Девушка, которую она кинулась спасать от Высшей, теперь работала здесь же. Жалела ли Марра, что самозабвенно бросилась ей на помощь тогда? Нет, ни на миг. Бросить другого ангела в беде – страшная подлость, которую ей бы попросту не позволила совершить совесть. И пусть тело после того случая все еще гудело от боли, она не осталась тогда в стороне. Один из губительных пороков – равнодушие, и Марра пока помнила эту заповедь. А боль от побоев можно стерпеть. 
Единственное, что удручало Марру и не давало ей покоя, — отсутствие Лины. Она так и не видела ее за все прошедшее время в шахтах или в одном из их жилищ. С волнением вспоминая о своей наставнице, Марра надеялась, что с ней не произошло ничего ужасного. 
Очевидно, погрузившись в раздумья о судьбе Лины, Марра отвлеклась от своего дела и, споткнувшись о булыжник, выронила из рук мешок с углем. Раздался грохот, показавшийся ей просто оглушительным, и она даже не успела прикрыть лицо руками, когда лбом ударилась о камень на земле. Перед глазами стало мутно, и она заморгала, пытаясь подняться. Или ей только показалось, что она пыталась подняться… 

В чувства ее привел совершенно внезапный удар по спине. Эта боль затмила предыдущую, и с губ Марры сорвался крик. Шрамы на спине едва затянулись, а удар пришелся как раз по ним, и это заставило ее вмиг опомниться. В воздухе свистнула плетка, и Марра успела среагировать, с трудом поднявшись. Она чуть пошатнулась, но устояла на ногах, смерив взглядом черта, который и нанес тот удар. 

— Ходить разучилась, глупая девчонка? – презрительно бросил он, недовольно фыркнув. – Собирай, — он кивнул на уголь, рассыпавшийся по земле, и звонко ударил плетью перед собою. Марра невольно вздрогнула и поспешно нагнулась, отыскав мешок. Она поплатилась за свою невнимательность свежей раной и сама себя наказала лишней работой. 

Конечно, шахты она покидала как никогда уставшей, но пыталась всеми силами отвлечься от острой боли в спине. Посмотреть вокруг? Пейзажи Ада были однообразны: одна бесконечная равнина. Однако сегодня она все же заметила кое-что новое: в небе прямо над селением ангелов кружили десятки воронов. Громким карканьем они оглашали свое присутствие и будто предупреждали о чем-то. Среди некоторых ангелов воцарилось волнение, но Марра не знала, что это был за знак, и вскоре позабыла о назойливом карканье птиц, устроившись в своем углу дома. Однако ненадолго. Снаружи послышался цокот копыт, и многие ангелы как по команде высыпали на улицу. Остальные последовали за ними. Марра огляделась, пытаясь понять, что вызвало такую суету. Карканье воронов, казалось, стало еще громче, и они теперь кружили гораздо ближе к земле. 

Один из чертей, внезапно появившийся за спиной, подтолкнул Марру вперед, и она встала в общую колонну. Теперь она смогла увидеть перед собой карету, запряженную двумя черными, как сама тьма, жеребцами. Они упрямо стучали копытами по земле, а в глазах их полыхало алое пламя, что заставило Марру поежиться. Кучер – низкий, неприметный чертенок – соскочил со своего места и открыл дверь кареты. Ангелы стали опускать головы перед демоном, спустившимся оттуда на землю. Марра запоздало сообразила, что следовало спрятать глаза, и стоило его взгляду зацепиться за ее фигуру, как по телу разошлась волна пронзительного холода. Будто всю энергию на мгновение забрали – даже дыхание захватило, горло сковало ледяными оковами. Под взглядом этого демона Марре стало настолько неуютно, что она готова была прямо здесь рухнуть на колени и припасть к земле. Не собираясь больше мучать себя этими странными ощущениями, она опустила взгляд, как это сделали остальные ангелы, и почувствовала долю облегчения. 

— Нам никогда нельзя смотреть ему в глаза, — едва слышно шепнула девушка, стоявшая рядом с ней, и Марра мелко кивнула, почувствовав, как по спине вновь пробежались мурашки. 
Марра заметила, как демон жестом подозвал к себе одного из чертей, и первые слова, которые он ему сказал, она не разобрала. Зато остальные прозвучали вполне отчетливо: 

— Через пару дней в замке будет важный вечер, прислуги не хватает. Отбери с десяток ангелов, желательно посимпатичней, чтобы не распугать гостей, — ледяным тоном приказал демон. Марру передернуло от того, с каким пренебрежением он говорил об ангелах. Другого она, конечно, не ожидала, но такие слова били не менее болезненно, чем удары плетью. Она почувствовала себя никчемной вещью, которую при желании можно запросто выбросить. 

Черт прошел мимо ряда ангелов, кому-то из них показывая выйти вперед. Когда он приблизился к Марре, она заметно напряглась. Она плохо представляла, в какой замок их отвезут и в чем конкретно заключалась роль прислуги там, но уж лучше привычная работа в шахтах, чем незнакомая обстановка и множество Высших демонов вокруг. Она буравила взглядом землю и отчаянно сжимала кулаки, будто тщилась раствориться в воздухе. Такой способности у нее, к сожалению, больше не было… Она вся сжалась, когда черт оказался прямо перед ней, и сердце пропустило удар, когда он грубо потянул ее за руку вперед. Содрогнувшись всем телом, она в кровь раскусила губу, чтобы не взвыть от отчаяния.