Ужасный

Ужасный

Ужасный

–Во имя тьмы, мрака, обиталищ смердящей бездны, глубин преисподней, пощади меня! – Балор перешёл на откровенные рыдания, вызвав у Распорядителя откровенный ступор, который смутно помнил, что рыдать монстрам вообще-то не положено. Во всяком случае, в его подразделении, включавшем в себя пять отделов: Отдел Скрипучих Монстров, Отдел Шкафных Монстров, Отдел Монстров Ванной Комнаты, Отдел Монстров Тени и, конечно, тяжеловесов – Отдел Подкроватных Монстров. И никто не рыдал из них на его глубокой и тяжёлой многовековой памяти!

А Балор посмел…

И Распорядителю очень хотелось дать за это Балору по рогам или по одному из трёх глаз его, или хотя бы – по когтистым его палочкам-ручкам, но с другой стороны, правда есть и среди отделов мрака, и Распорядитель прекрасно знал, что причина этих слёз весьма и весьма уважительна.

Сегодня Распорядитель должен был, как и всегда, на протяжении веков, вручить очередному монстру досье на ребёнка, передать его дело, отдать на испуг очередному монстру. Так было положено, положено было монстрам являться к детям, пугать их, чтобы таким образом воспитывать из их слабости умение бороться со страхом. Эта программа была запущена слишком давно, чтобы вспомнить автора этой идеи, но она не изжила себя, и Распорядители регулярно получали финансирование на свои отделы, которых было, скажем честно, весьма в избытке.

Первые отделы встречали детей в самом начале пути. Дети не могли сформировать свои страхи, но отчаянно рыдали, порою без видимой для родителей причины, учась справляться с бесприютом этого мира. Потом, по мере взросления, Распорядители сменялись и приходили к растущим детям монстры из отдела Подкроватных или Шкафные, уча справляться и бороться со страхами. Затем было сложнее и сложнее – количество отделов и распорядителей разрасталось по мере жизни человеческого существа – появлялись Монстры из Отдела Неразделённой Любви или Монстры из Отдела Страх Перед Посещением Официального Учреждения, или же – монстры из Отдела Ненаписания…

И где-то в этом вареве отделов жил человечек, не подозревая, что его ведут Распорядители и монстры, учат его бороться с препятствиями, посылая ему своих коллег из Отдела Болезней или Отдела Потери, и так до тех пор, пока человечек живёт и живёт. Но чем ближе к концу, тем меньше страхов, всё возвращается к несформированности и разобранности сознания, где в минуту озарения мелькают два призрака: Смерть и Одиночество – самые лютые монстры, не принадлежащие никакому Распорядителю и Отделу.

И всё работало как часы! И каждый знал, чем ему заняться и получал досье на ребёнка или взрослого, и работал, ввергал его в страхи и ставил ему препятствия, чтобы человечек учился и взрослел, преодолевал и расставлял приоритеты, а тут – здрасьте вам – на самом простом участке работы монстр по имени Балор изволит лить слёзки!

–А работать кто будет? – огрызнулся Распорядитель собственным мыслям – ему самому не хотелось посылать Балора, потому что тот был всего лишь монстром, а вот ребёнок, к которому его должны были послать, был настоящим чудовищем!

Генри Уинслоу – восьмилетний мальчик из Лидса, и вправду был чудовищем! А как иначе объяснить то, что предыдущего своего Подкроватного Монстра он довёл до депрессии? А то, что он довёл монстра из Шкафа до нервного тика? Как? Вот и Распорядитель хотел бы знать как! Но первый молчал и отвечал что вся жизнь – ничто и тлен, а второй нервно хихикал и постоянно изображал лапками-крючьями открывание и закрывание дверей.

Мальчик оказался не из пугливых, но это ещё ничего. А вот то, что мальчик оказался ещё из садистов…

Давно пора было передавать его досье Распорядителю Отдела Школьных Страхов, а они ещё не могли закрыть свою графу отчёта, и хотя бы раз до одури напугать и помочь преодолеть страхи этого ребёнка! Позорище!

–Не отдавайте меня ему! – умолял Балор, – я буду хорошим. Или плохим. Я вымою все полы в Канцелярии!

–Дело есть дело! – Распорядитель был в трудном положении. С одной стороны, каждый ребёнок должен был получить соответствующую отметку, а с другой – монстра-то тоже было жаль, казённые они, монстры-то! Он ещё за предыдущих двух не отписался до конца.

–Ну так давайте мы просто поставим метку о том, что наш этап пройден? Давайте? – Балор попытался скривить свои уродливые острые зубы в заискивающей улыбке. – А?

–Солгать в отчёте? – Распорядитель задохнулся от гнева, хотя с опозданием и подумал, что ему надо было самому до этого додуматься, ведь если додумался бы он, то тогда это действительно можно было сделать, а так Балор будет в курсе, а знают двое – знает и вся тьма!

«Идиот я, идиот!» – подумал Распорядитель, но внешне остался твёрд:

–Отчёт – это священная форма жизни! Ты не имеешь права предлагать мне подлог. Вместо этого ознакомился бы лучше с досье!

–А если не полы, а окна помою? – пискнул Балор, который уже чувствовал, что Генри Уинслоу стремительно становится его головной болью.

–Помой, – согласился Распорядитель, – но Уинслоу всё равно останется твоим делом. Тряпка в бездне, швабра на кухне!

Балор обречённо уронил рога на стол и захныкал горько и отчаянно.

***

У Генри Уинслоу было очень хорошее чутьё. Едва он вошёл в свою комнату, небрежно швырнув рюкзак в дальний угол, как понял – он снова не один! От радости, что день становится всё лучше и лучше, у Генри даже руки задрожали – как обожал он всех подкроватных и шкафных монстров! Они – такие сильные и крутые, такие шипастые и когтистые были лишь в его компании и были лишь его друзьями и совершенно напрасно родители и учителя не верили ему! Они столького лишались!