Узурпаторша для узурпатора

Пролог. «Да здравствует, король Адам!»

Когда к власти приходят другие,

Это всегда означает две вещи:

Новое рождение и новая смерть.

Легкий стук каблуков о поверхность гранитовых плит разносился эхом по пустой зале огромного дворца. За окнами кто-то кричал, кожу девушки до сих пор опаляло жаром, а небо, кажется, стало красным. Краем изумрудных глаз, Амодей заметила, как горели флаги старого короля. Белые с синими затейливыми извилинами, словно чистая и невинная душа, они осыпались пеплом и слегка красными искрами развевались по ветру. На лице всплыла самодовольная улыбка. Она давно ждала этого. И приложила все силы, чтобы семья Белой Державы уступила место ее отцу. Место узурпатору, которого так обожала дочь. Он был для нее предшественником нового времени, новым рождением для Ладийской долины. Она вверилась ему с детства и теперь заставляла слепо поверить остальных. Мечом, кровью ли, но она восхищалась, на что готовы были пойти простые люди под угрозой смерти.

Девушка стремительно шла по узким коридорам и огромным сквозным комнатам. Великолепие дворца слепило. Амодей бы предпочла рассмотреть все два крыла, покрутить каждую статую и провести рукой по вышитым золотыми нитями гобеленам. Но не при данных обстоятельствах. Когда она закончит начатое.

Что нельзя говорить о захватчиках — Амо уважала историю. Более того любила слушать старые легенды из уст кухарки. Единственной доброй и любящей её женщины лет семидесяти. Кажется, та была из этих земель. Или прибрежных. Уже неважно. Отец выгнал ее в одну из самых суровых зим, обвинив в воровстве. Позже, он обмолвился, что сам ошибся. И Амодей возненавидела его, если бы не любила слишком сильно.

Бардовое платье струилось по ногам и облепляло тело, словно блондинка вся была в крови. Это не стесняло, она даже в какой-то манере привыкла к такому.

На улицах столицы горели дома. Высокие, возвышающиеся над остальными, крепости главных родов Ладийской долины прекращали существование. Жены важных и уже мертвых мужей забывали обо всем и бежали, чтобы спасти себя и детей. Кому-то это удавалось, а кому-то пришлось встретиться с той, чье имя давно не произносится. Старое разрушалось и приходила новая эпоха. Целые семьи и их вековая история тонула в собственном бессилии против узурпатора. Он подчинял, он принуждал. Во тьме играли лишь тени.

Амодей с силой толкнула последнюю дверь. Если она не ошибалась, то ей предстояло войти в южную приемную бывшего короля. Последние слова она смаковала на языке и лишь легонько улыбалась. Отец часами рассказывал ей об этом дне. Он тщательно вбивал в нее знания и чувство мести за мать, что маленькая девочка ничего не желала, кроме как вырасти и вонзить клинок в сердце. Ам считала ей повезло, что бабка ее слыла черной ведьмой из Темного леса, а сила передавалась по женской линии через раз. С четырнадцати, потоки ее магии опьяняли и давали девушке чувство безграничного возвышения над остальными. Изумрудные глаза загорелись неподдельной радостью. Наконец-то охотник нашел цель.

Посередине комнаты стояла девушка. Амодей не смогла бы ей дать больше двадцати пяти. К тому же слухи о пристрастиях короля Ричарда были слишком громки и обременены лишними подробностями. Блондинка сморщила нос. Тот трактирщик рассказал ей больше, чем она просила. Хотя, возможно, она и дала ему слишком много для такого гнилого фрукта. Королева смотрела на дочь узурпатора. В голубых глазах, девушка не нашла ни страха, ни ненависти. Губы были сжаты плотной линией, а руки крепко держали хрупкие ладони маленькой светлой девочки.

- Я бы хотела задать вопрос, - тихо и неуверенно отозвалась королева, пряча ребенка за спину, - Ричард, что с ним?

Амодей неуверенно поджала губы. Она хотела отомстить королю. Желала. Горела этим. Каждую ночь представляла этот момент, как вгонит кинжал в тело ненавистного ей человека. Но его семья…

Младшая из Оскур резко дернула головой, отгоняя ненужные ей мысли. Она слишком долго к этому шла и не позволит какой-то слабости взять вверх. Отец будет недоволен, если она позволит им уйти. А она ведь хорошая девочка. И очень хорошая дочь.

- Посмотрите вниз, королева, - холодным тоном произнесла Амодей, указывая в сторону огромного окна.

Девушка с опаской бросила взгляд, но подошла, куда ей велели, отталкивая свою дочь глубже за спину. Она защищала ее. Даже когда знала, что все уже кончено, королева старалась, чтобы наследница не увидела кровавого неба и слез. Никто бы не хотел обрывать собственную жизнь, смотря на такое.

Амодей стояла неподвижно. Даже когда слух разрезал истошный крик королевы, блондинка не сводила изумрудов с наблюдающих за ней голубых глаз. На нее смотрели такие же холодные и бесчувственные. Золотые кудри падали на хрупкие плечи, а голубое платье было слегка измято из-за бега. Амо казалось, что в детстве она выглядела так же. И мать ее, наверное, чем-то была похожа на королеву. Только она не помнила. Лишь обрывки, фрагменты, которые издали были похожи на теперешнюю ситуацию. За ними тоже гнались.

Из уст молодой королевы предательски вырывался хрип. Захватчица долго ждала этого момента, но от ужаса в глазах девушки, юной дочери будущего короля было не по себе. Даже если она не понимала этой любви и не воспринимала короля Ричарда, как достойного жить.

Молодая королева потянулась к ручке окна. Комнату облетел жар и тихий шепот, похожий на слова колыбельной. Они были смутно знакомы, как будто кто-то уже пел ей это. Послышался скрип позолоченной дверцы. Амодей успела среагировать слишком поздно, когда голубое маленькое платье мелькнуло за ней и исчезло из виду.

- Что ты наделала? - рыкнула Амодей, подлетая к королевскому окну и всматриваясь в каменные, залитые кровью, дороги.

Никто не ответил.

- Она предпочла убить себя и собственного ребенка, только чтобы не быть убитой твоими руками, - мужской голос звучал насмешливо, но не менее от того восхищенно и довольно.