Узы чужой воли

Глава 4

На работу я опять пришла раньше — теперь, когда у меня нет вредной коллеги-ведьмы, нет и нужды бесконечно наворачивать круги по парку. Конечно, утки и голуби лишились своего прикорма, но мне куда приятнее посидеть в приемной. К тому же сегодня я встала раньше, приготовила свои любимые быстро-булочки и заварила в термосе цветочный чай. Правда, Элиза не выглянула из комнаты даже на завтрак, но это уже ее личное дело. Небо с ней, гордячкой.

— Доброе утро, мисс Орси, — донеслось сзади.

Я развернулась и вежливо ответила:

— Доброе утро, мистер Ричмор.

— Завтракаете?

— Собираюсь, — улыбнулась я и, зажав под мышкой термос, взяла булочки. — Ровно в девять ноль-ноль я буду здесь.

Закрыв за собой дверь приемной, я ушла к Джеймсу. Конечно, он не герой моего романа, но это не значит, что с ним нельзя разделить выпечку и чай. Тем более что возможность посидеть в тишине и одиночестве приемной накрылась медным тазом.

Мистер Фэлви так обрадовался, что мне стало неловко. О чем я ему и сказала.

— Не стоит, — отмахнулся Джеймс, — я просто давно не ел домашних булочек.

— Но, может, я их просто купила, — я кивнула на пакет, — в «Сахарной трубочке».

— У этих отравителей по утрам не бывает теплой и мягкой выпечки, — рассмеялся он.

— Ладно, признаюсь, это пекла я. Но надеюсь вы об этом никому не скажете. Это мой самый большой секрет. Иначе Асия заставит меня готовить.

— Асия? Мисс Сандра Логлин?

Тут я надолго зависла, потому что Асию никто не называл Сандрой. Ну, за исключением моего жениха, пусть ему дорога под ногами будет как бесовское пекло.

— Да, она, владетельница архива.

— Она жуткая, — доверительно произнес Джеймс. — Так грозно на меня кричала, что я молчал и молился Небу.

— Как же вы умудрились молчать и молиться одновременно?

— Было так страшно, что я совместил несовместимое, — рассмеялся Джеймс.

Благородно оставив последнюю булочку мистеру Фэлви, я встала и спросила, где можно помыть руки. Джеймс отвел меня в крошечную умывальню. И я поразилась тому, как у них там все неопрятно. Неужели лаборатории такие секретные, что миссис Поэрну сюда не пускают?

— Джеймс, а чем вы занимаетесь?

— Аманда, мы же вчера перешли на «ты», — возмутился он. — Да ничем, считаем потихонечку. Продукт нашей лаборатории — одни сплошные цифры. Мы их выращиваем и удобряем.

Более неловкого ухода от ответа я еще не встречала. Ан нет, было — когда мой жених пришел разрывать помолвку. Вот только сейчас, как и тогда, у меня возник сонм вопросов — кого держат в пустых клетках и отчего на полу лаборатории много царапин? Будто какая-то нежить стальными когтями рвала. Но, боюсь, этот раз будет идентичен прошлому — я не узнаю, чем занимается Джеймс, так же, как не узнала, чем же так нехороша оказалась для бывшего жениха.

— Может быть, погуляем сегодня вечером? Голубей покормим, что там еще делают нормальные люди, не обремененные работой?

— Не обремененные работой люди просят милостыню рядом с храмом Неба, — фыркнула я. — А голубей можно покормить. Но не сегодня. У меня дома сестра, и ей нужна моя помощь.

— Завтра?

— Джеймс, — нахмурилась я, — не будьте так настойчивы.

— Я мужчина, это часть моего характера. И мы перешли на «ты».

— Вы слишком часто подчеркиваете то, что и так заметно, — с прохладцей произнесла я и, видя его непонимание, пояснила: — Вы постоянно напоминаете, что вы мужчина. А это видно и так. И мне что-то расхотелось быть с вами на «ты».

Из лаборатории я вышла расстроенной. Мне не интересен Джеймс как возлюбленный, и оттого его настойчивость только бесит. Полуобернувшись, бросила взгляд на дверь и вздрогнула: он стоял и смотрел мне вслед. Поторопившись, я поскользнулась и едва не упала.

В приемную забежала, когда часы показали девять утра ровно. Но мистер Ричмор все равно укоризненно покачал головой. А я выразительно погладила свою шею — мол, сними с меня ошейник, и я, так и быть, некоторое время буду хорошей. А потом сбегу из Вейска. Мечты-мечты.

Озадачил меня начальник знатно — убрать его кабинет.

— Постарайтесь справиться до моего возвращения, — бросил он. — Если вызовут через кристалл… Соврите что-нибудь.

— О да, эйзенхарская шпионка — просто мастер лжи, — буркнула я.

Буркнула и решила перестать уже мусолить это. Показала характер — и хватит, пора сделать вид, что смирилась. В конце концов, до прибытия Комиссии всего две с половиной недели. А учитывая, что сегодня пятница и впереди два выходных дня, — и того меньше. Значит, нужно задобрить мистера Ричмора, умаслить видом сломленной и покорной меня. Не слишком покорной, но хотя бы вежливой и трудолюбивой.

Что ж, с уборки и начнем показывать нашему дорогому шефу свою лояльность. И где, спрашивается, бесы носят Поэрну?!

Добежав до каморки уборщицы, я открыла дверь и присвистнула — с того момента как я позаимствовала ведро и халат, ничего не изменилось. Получается, что эйзенхарка не приходила на работу все это время. Неужели дети заболели? Надо будет забежать в бухгалтерию и спросить.

Взяв веник и совок, я закрыла дверь. Подумав, вернулась и взяла чистую тряпку — протереть стол и подоконник. Закрыв дверь второй раз, вспомнила про переполненные мусорки и со вздохом вернулась, взяла большой пакет. Постояла, подумала, больше ничего в голову не пришло. Но дверь за собой закрывала с опаской — вдруг еще что забыла.

Забыла миску с водой, но это я вспомнила, только открыв дверь кабинета мистера Ричмора. Возвращаться желания не было, поэтому осторожно заглянула за узкую дверцу и возрадовалась, увидев раковину и кран. Сунув тряпку под кран, я вскрикнула — вода была обжигающе горячей. От неожиданности так дернула рукой, что забрызгала пол и стены. Да и Небо с ним — вода просохнет. Вот только браслет с руки тоже слетел, и пришлось его искать.