В 40 лет ж... только начинается

В 40 лет ж... только начинается

"Что я здесь делаю и о чем только думала, когда решила сюда припереться?" - злюсь на саму себя. Сижу за куцым столиком, жду начала марафона "коротких свиданий по пятницам". За соседними такими же узкими "гладильными досками" расположились похожие на меня неудачники.
Стоп. Никакая я не неудачница. Это мое решение, я сама его выгнала и нисколько не жалею. Развод в наше время - дело обыденное.
Но не скатиться в жалость к себе трудно, особенно, присмотревшись к контингенту кафе. Глазеть по сторонам неудобно, поэтому с интересом изучаю остатки кофе в чашке.
"Перекусить бы, но цены конские, да и с набитым ртом потом общаться... Эх, лишь бы живот не начал урчать", - мысли никак не позволяют настроиться на романтический лад.
Наконец, удар гонга возвещает о начале забега.
Первый претендент одним чесночным выдохом сражает наповал. Еле высидев на месте положенные три минуты, обещаю себе сбежать, если следующий "жених" будет столь же невыносимым. Но судьба великодушна, под номером два оказывается весьма приятный старичок-профессор, с которым мы мило болтаем о преимуществах брака по расчету.
После третьего кабальеро с подкрашенными волосами и маникюром ругаю себя за смелые надежды, заставившие надеть новые стринги. Кружевная обновка бесцеремонно врезается туда, куда не следует и доставляет ощутимый дискомфорт.
Щуплый юнец и зануда-геймер не добавляют оптимизма отчаявшейся мне. Воспринимай я все как игру, пожалуй, вечер мог бы стать забавным. Но урчащий желудок, нелепость претендентов и нещадно врезающиеся "туда" стринги выигрывают битву. Не дождавшись финального гонга, вскакиваю с места и под удивлённые взгляды сбегаю в прохладу улицы.
Решение пройтись оказывается опрометчивым. Сильный дождь застает у входа в модный ресторан. Много о нем слышала, но ни разу не думала пойти.
Стою перед идеально чистым стеклом двери, и вдруг мысль: "А почему бы и нет? Уж на пару стопок водки акушерской зарплаты хватит". Отбрасываю намокшие волосы и толкаю дверь.
На ресепшен губастая администраторша приценивается взглядом:
- Здравствуйте, к сожалению, все столики у нас сейчас заняты...
- А мне столик и не нужен. Барная стойка у вас есть?
- Да, но...
- Вот и чудненько, - удивляюсь своей смелости, но останавливаться и не думаю.
Мельком замечаю в зеркале отражение - мокрая голова и потекшая тушь не вызывают никаких эмоций. Все равно. Просто отказали тормоза, много лет заставлявшие оглядываться на окружающих. Совсем забыла то чувство, когда позволяешь себе делать, что хочешь. Это кайф. Уверенным шагом, слегка покачивая бёдрами (так захотелось), приближаюсь к пустой барной стойке. Не слишком изящно вскарабкиваюсь на высокий стул (плевать!). Обращаюсь к смазливому бармену, быстро прячущему скепсис во взгляде:
- Водки дайте, пожалуйста. Две.
Парень молча наливает двойную порцию в рюмку. В другой раз бы промолчала. Но не сейчас:
- Молодой человек, я попросила две, а не двойную порцию (побыть немного стервой приятно).
Поджимет губы, но выполняет просьбу.
Запрокидываю стопку залпом - никогда так не делала. Спирт обжигает горло, выступают слезы. Беру салфетку и вспоминаю о плачущем макияже. Наощупь вытираю остатки туши. После второй решаюсь взглянуть в зеркало за спиной бармена. Вроде бы выгляжу вполне сносно, даже сексуально - мокрые волосы, слегка потекшая тушь, влажная блузка и горящий взгляд. Уже отворачиваясь, пересекаюсь взглядом с другим. Пьяный мозг подменил картинку. Это не может быть он. Всего лишь выдача желаемого за действительное . Да и странное желаемое - все давно забыто и быльем поросло. Но сегодня можно все. Смело разворачиваюсь лицом к незнакомцу. Невероятно. Это все же он. Не прерывая зрительный контакт, медленно встаёт и идет в мою сторону. Тело начинает гореть, а низ живота, наоборот, словно погружается в лед. Странные ощущения, видимо, две стопки это перебор. Он все ближе. Хочется обернуться и проверить, не прячется ли за спиной кто-то. Но боюсь потерять его взгляд. Даже если он идет не ко мне, этот момент я просмакую по полной.
Когда-то я грезила о встрече так сильно, что сейчас хочу побыть в мечте хоть несколько секунд.
Гриша Богачев - Грэг, как звали его друзья. Гроза сердец всех старшеклассниц школы. Я была влюблена в него как кошка. До слабости в коленях. До пересыхающего горла. До невозможности выдавить из себя звук в его присутствии.
И вот он здесь. Думала - забыла. Но стоило увидеть, и словно не было этих двух с лишним десятков лет. Снова гипноз взгляда, снова сухость во рту и влажность там, где досадные стринги. Он почти не изменился. Чёрт. Да что там, он стал еще лучше. Сейчас ко мне почти вплотную приблизился сногсшибательный мужик. Все тот же нос с горбинкой, притягательные губы, весёлый прищур шоколадных глаз. К гладковыбритой щеке хочется прикоснуться, а небрежно расстегнутая пара пуговиц на белоснежной рубашке почти доводит до предынфарктного состояния.
- Привет, Солнцева, это же ты? - его улыбка плавит изнутри. За годы научилась не тушеваться, даже если обстоятельства дают под дых.
- Привет, Богачев. Ну то, что это ты, сомнений никаких, - получилось подхватить непринужденный тон.
- Я, как видишь. Позволишь присесть? - кивает на соседний барный стул.
- Да, пожалуйста, - беззаботно жму плечом.
Усаживается рядом. Вспомнив, как сама карабкалась на стул, отмечаю, что красавчик по-прежнему великолепно владеет телом. Сердце выдает сотню ударов в минуту. Как же душно, но расстегивать воротник блузки при нем не решаюсь. И тут напоминаю себе про "чай не 16". Давно пора отпустить тормоза. Поворачиваюсь, закидываю ногу на ногу:
- А ты один здесь?
Отвечает, чуть запнувшись:
- Да, уже один... Может, переместимся за мой столик?
- А давай! - волшебным образом спрыгиваю с дурацкого стула без потерь.
- Я угощаю, ты не против? - заглядывает в глаза, словно и вправду спрашивает разрешения.
- Не против.
Вскоре официант приносит вино, закуски, горячее. От десерта отказываюсь.
- Ну расскажи, где ты, что ты?
- Работаю в роддоме врачом-акушером. Недавно развелась. Детей нет, - получилось грустно, хотя задумывалось равнодушно, - А у тебя как жизнь?
- Да как... - прерывается, чтобы разлить вино по бокалам, но кажется, причина заминки не только в этом, - На севере, в основном, работаю. Приходится много ездить. Вот и в родной город занесло.
- Так ты проездом?
А в голове: "О семье не упомянул, конечно, женат, разве такой может быть один? Слишком много вина, все труднее оторвать взгляд от его губ."
- Не совсем, но ненадолго.
- Ясно, - облизываю пересохшие губы, - душно, - расстегиваю-таки пуговицу на блузке.
- Здесь, кстати, красивая терраса, вид на город отменный, пойдем проветримся?
На улице свежо и прохладно. Невольно поежившись, любуюсь ночным городом.
- Вид на самом деле впечатляющий, - не замечаю, как он оказывается за спиной. Накидывает на плечи пиджак.
- Ты замёрзла, - шепчет на ухо.
Он пахнет умопомрачительно.
- Богачев, ты со мной флиртуешь? - произношу равнодушно. А внутри бушует шторм. Предательские стринги стали мокрыми насквозь еще за барной стойкой.
- А можно? - все тот же вкрадчивый шёпот.
Поворачиваюсь к нему и обхватываю шею руками:
- Можно.
Сегодня можно все. Плевать на безответную любовь, на неудачный брак, на собственную глупость, заставлявшую в угоду мужу откладывать рождение ребенка. Плевать на все, сейчас важны только его губы. Они именно такие, какими я представляла. Упругие, но податливые, настойчивые, но нежные. Легкие касания быстро перерастают в неистовый поцелуй. И вот он покусывает не только губы, но и подбородок, шею, нетерпеливо спускается к краю расстегнутой блузки. Его руки скользят вниз. Дыхание сбивается, он произносит:
- Не могу больше. Ань, здесь у них номер можно снять. Идём?
Разве можно отказаться от сказки? Пусть скоро все исчезнет, и карета превратится в тыкву. Но сейчас я в объятиях принца. И он полностью в моей власти. Прочь сомнения и глупые мысли. Он здесь, этого достаточно.
Словно в тумане иду, держа его за руку. Он что-то говорит администраторше, та отвечает, улыбаясь. "Даже не думай, губастая, он мой!". В порыве ревности прижимаюсь к его боку, он в ответ обнимает крепче. "Видала?". Победный взгляд. Администраторша протягивает ключ и отворачивается. "Так-то!". Перевожу взгляд на Грэга, он произносит, глядя на губы:
- Идем?
- Идём.
В номере не включаем свет. Уличного фонаря вполне достаточно. Грэг начинает осыпать поцелуями прямо с порога. Прижимаюсь к нему всем телом. И чувствую внушительное напряжение, уткнувшееся мне между ног. Одежда мешает, мы торопливо с ней расстаемся. Дольше всех сопротивляется блузка, жемчужные пуговицы никак не хотят поддаваться. Расстегиваем их в четыре руки. Его ладонь, наконец, ныряет под кружево лифчика. Я выгибаюсь, когда губы находят сначала одну затвердевшую бусину, затем вторую.
- Сними уже его, - нетерпеливо прошу. Грэг находит застёжку и освобождает грудь из кружевного плена.
- Ань, ты прекрасна, - продолжая целовать, спускается ниже.
Все же добираемся до широкой кровати. Грэг еще в одежде, решаю срочно это исправить. Под белой рубашкой скрывается загорелый мускулистый торс. Не к месту мелькает вопрос: "Это спортзал или по работе?" Но все мысли улетучиваются, как только Грэг стягивает юбку. Целует полоску кожи между кружевом чулок и трусиками. Нежные касания сводят с ума, выгибаюсь навстречу, он почти добрался. Его пальцы слегка оттягивают в сторону ткань трусиков. Опускает голову и я чувствую его язык. Мой бывший муж никогда так не делал, да я бы, наверное, и не позволила. Но Грэгу можно все. Он начинает медленно кружить там. Двигаюсь в такт. Внутри возникает ядерная реакция, перед глазами загораются звезды, уже почти на пике молю только об одном:
- Пожалуйста, не останавливайся!
Грэг слышит меня и продолжает райскую муку. Волны удовольствия не заставляют долго ждать, накатывают одна за другой, а потом еще и ещё.
- Как же долго я тебя ждала, - выдыхаю, не удержавшись.
Грэг на секунду замирает. Он вдруг откидывается на спину и смотрит на меня.
- Что случилось? Почему ты так смотришь?
- Ань, ты достойна большего...
- Ты серьёзно?
Грэг встаёт с кровати и начинает быстро одеваться. Мое счастье крошится как разбитое стекло. Я не могу поверить, что это происходит со мной. Только что я была на небесах, а сейчас с огромной высоты лечу в пропасть.
- Грэг, объясни, что случилось? - на глаза наворачиваются слезы.
- Ань, я не хочу так. Это неправильно. Ты подождёшь меня?
Я ничего не понимаю, но зачем-то отвечаю:
- Да...
Грэг наклоняется, нежно, едва коснувшись губ, целует. А затем быстро берет вещи и уходит. Из оцепенения меня выводит хлопок двери. Словно щелчок пальцев первративший карету снова в тыкву. Растерянность настолько сильна, что я не сразу нахожу свои вещи.
Моя квартира недалеко отсюда. Но не осталась сил, поэтому вызываю такси.