В чужом обличье

В чужом обличье

Я навсегда зареклась не заводить домашних животных после истории, которая произошла со мной в прошлом году. Учёба заканчивалась, а на улице вовсю расцветало лето, которое в ту пору выдалось очень жарким. Эти летние каникулы мне предстояло провести у своей тёти в пригородном посёлке, что не могло не радовать. Участок тёти располагался вдали от всех остальных, возле леса, и был очень красиво благоустроен, с большим разнообразием цветов и деревьев.

Вдоль извилистых дорожек располагались клумбы с розами, лилиями и тюльпанами, а в укромных уголках — скамейки, приглашающие насладиться тишиной и пением птиц. Тётя Джена уделяла особое внимание своему саду, и это было видно в каждой детали — от аккуратно подстриженной газонной травы до тщательно подобранных композиций цветников.

Я и сама никогда не отказывалась помогать ей в саду, более того, мне это очень нравилось. В то время, пока мои ровесницы снимали глупые короткие видео и ходили на тусовки, я предпочитала проводить время, работая на природе или гуляя по лесу, мечтая в будущем отучиться на ландшафтного дизайнера.

Я с нетерпением ожидала начала каникул, чтобы снова отправиться в этот райский уголок. Помимо всего прочего, я также предвкушала встречу с Шери, большой бельгийской овчаркой с густой чёрной шерстью. Она была любимицей тёти и жила с ней уже несколько лет. Меня она тоже любила, потому что я всегда играла с ней и брала на прогулки.

Воспоминания о Шери были особенно яркими. Я вспоминала, как мы вместе исследовали каждый уголок того места, как она радостно прыгала в ручей, что протекал вдоль кромки леса, и гонялась за мной по поляне. Эти моменты были наполнены теплом и беззаботностью, и я не могла дождаться, чтобы вновь их пережить.

Что касается моей тёти, она была очень умной и рассудительной женщиной. К возрасту тридцати пяти лет она достигла той гармонии с собой и миром, о которой многие лишь мечтают, а также имела всё, что нужно для комфортной жизни. Всех своих успехов она добилась собственными силами, не полагаясь на чужую помощь. Занимаясь альтернативной медициной и эзотерикой, она заслужила неоспоримый авторитет и признание в этом направлении. Я, в свою очередь, сохраняла скептицизм по отношению к её занятиям, однако ни капли не сомневалась в их значимости для неё, ведь именно в этом заключалась суть её существования.

Наконец, долгожданный день настал. Я воодушевлённо собирала вещи и ярко представляла свою счастливую встречу с тётей. Когда я прибыла, солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в мягкие оттенки розового и золотого. В воздухе витал легкий аромат цветущих яблонь, и я с нетерпением шагала по знакомой дорожке к дому.

После стука в дверь, та через несколько секунд открылась, и в проёме появилась тётя Джена. Но вместо сияющей улыбки, какую я ожидала увидеть, её лицо было омрачено усталостью, глаза потускнели, а движения были медленными и тяжёлыми. Она попыталась улыбнуться, но её улыбка была скорее грустной, чем радостной. Я почувствовала, как моё сердце сжалось при виде её измождённого состояния.

— Привет, Эмили, — еле слышно проговорила она, как-то нехотя обнимая меня.

— Тётя Джена, здравствуй, ты в порядке?

— Всё хорошо, я просто немного устала, проходи.

Поверив тёте на слово и стараясь не проявлять признаков собственного расстройства, я вошла в дом, не подозревая о следующей неприятности, поджидающей меня. Моё внимание сразу же привлекло странное поведение Шери. Собака, которая всегда встречала меня взволнованным лаем и маханием хвоста, теперь сидела в углу и безэмоционально смотрела на меня. Её глаза были полны непонимания и тревоги, она не подходила ко мне, как обычно.

— Что с Шери? — спросила я, опускаясь на корточки и протягивая руку к ней. — Ты чего, хорошая?

— Ох, прошу, не волнуйся. Наша любимица пережила недавно целое потрясение; она потерялась в лесу и вернулась только спустя неделю. Теперь ведёт себя немного странно, но я думаю, что она совсем скоро восстановится.

— Бедняжка, что тебе там довелось пережить? — спросила я и положила ладонь на голову собаке, но та, слегка оскалившись, недовольно отдёрнула морду и, искоса глядя, ушла. Мы с тётей остались наедине.

— Ты, наверное, тоже устала, весь день собиралась. Идём, я отведу тебя в комнату.

Я молча отправилась за тётей вверх по лестнице. Было странно, что она даже не пригласила меня выпить чая, как делала это обычно, но, не став уделять этому внимания и решив, что сегодня отдельный случай, я кротко пожелала ей спокойной ночи и стала располагаться.

Моя комната была такой же, как я её помнила: уютной и приветливой, с мягким светом настольной лампы и картинами на стенах. Я открыла рюкзак, аккуратно разложила вещи по ящикам комода и подготовила пижаму. Всё казалось таким знакомым, но в то же время в доме царила непривычная атмосфера.

Наконец, погасив свет, я легла в кровать. Воздух в комнате был прохладным, и я укуталась в одеяло. Сон долго не приходил, возможно, так влияла смена обстановки, и мне нужно было привыкнуть. Пролежав минут тридцать, невольно я стала вслушиваться в ночные звуки дома, и постепенно моё воображение начало рисовать в уме всё более тревожные картины. Скрипы старого дома превратились в шаги незваных гостей, а ветер за окном казался жутким воем. Я пыталась убедить себя, что это всего лишь игра моего взволнованного воображения, но чем больше я старалась отвлечься, тем сильнее ощущала беспокойство.

Вдруг я услышала отчётливый звук стука когтей о пол. Звук был настолько чётким, что моё сердце замерло. Стук продолжался, приближаясь, и вскоре остановился прямо у моей двери. Я затаила дыхание, ожидая, что произойдёт дальше. Тишина стала почти осязаемой, пока не раздался едва слышный скрип, и дверь тихонько приоткрылась.

В узкую щель, образовавшуюся между дверью и косяком, я увидела Шери. В темноте комнаты её глаза сверкали холодным светом, в них читалась недоброжелательность. Она стояла неподвижно, словно статуя, и её взгляд был направлен прямо на меня. Я лежала, не шевелясь, стараясь понять, что вызвало такое изменение в её поведении. Но когда я сделала глубокий вдох и попыталась сесть, Шери вдруг резко повернулась и убежала, исчезнув в темноте коридора.