Невыносимая жара стояла в десятых числах июня. Проходя по узеньким коридорам я невольно сталкивался взглядом с теми, кто шёл мне навстречу и сразу замечал, что все как один активно махали руками, пытаясь охладится, а на щеках каждого из них выступал яркий румянец. Люди пыхтели и делали глубокие вздохи, и почти все разговоры, слушателем которых я невольно становился, касались лишь этой насущной проблемы.
Жара была настолько сильная, что временами мне хотелось содрать с себя кожу. Порой я отшучивался, что если температура поднимется еще хотя-бы на градус, то от безысходности мне придется опуститься и до такого. Эта фраза не оставляла никого равнодушным, что было весьма ожидаемым. Каждый из тех, кто слышал ее был полностью солидарен с моим мнением: кто-то выражал это словами соглашения; кому-то хватило и просто сухого "да" в мою сторону, а кто-то ограничивался лишь утвердительным кивком, не желая быть многословным. Самое печальное, что никого не устраивало такое положение дел, но эта проблема, увы, не имела решения.
Для того, чтобы частично спасти себя от этой изнурительной температуры – я был вынужден бесконечно набирать бутылку воды в небольшом кранике, который стоит в коридоре. Разумеется, этой небольшой емкости мне явно не хватает чтобы полностью утолить мою жажду, а потому я регулярно повторяю маршрут от краника до спальной комнаты. Бо́льшим на данный момент я не обладаю, да и то, бутылку мне любезно одолжил мой друг Саша, которую он естественно потребует обратно ближе к вечеру.
Увы, везение обошло меня стороной и с моим спальным местом, которое досталось мне лишь потому, что никто другой не хотел его занимать. Мне приходилось спать на кровати, которая располагалась на самом высоком ярусе, а именно – на третьем. И мало того, что мне каждый раз приходилось туда забираться, а лесенка была довольно хрупкая, т.к. стояли эти кровати здесь очень давно и она не раз напоминала скрипом и шатанием о своем плачевном состоянии – так еще и кровать была расположена прямо возле окна, которое щедро одаривало меня испепеляющими лучами солнца.
Даже ночью, когда главный виновник моего головокружения скрывался за горизонтом, я не мог окончательно забыть про него, ведь кровать успевала нагреваться в течении дня, пусть и не до яркого пламени, но явно близко к этому. В результате этого недоразумения я снова встретился со своим давно знакомым другом под названием бессонница, но если раньше он любезно навещал мой организм по моей вине, т. к. я просиживал не один час в телефоне и пролистывал ленты разных соц. сетей, то сейчас я был согласен устроить с ним какую угодно ссору, лишь бы он навсегда покинул меня.
Перспектива спать на чуть ли не подгоревшем покрывале, понятное дело, меня не устраивала, но в целом, я уже привык к этому. Не к тому, конечно, чтобы выживать в такую жару, потому что это лето было действительно аномальным, и я бы даже сказал, неповторимым в своем роде, но меня успокаивал тот факт, что разгребать эти проблемы приходится не только мне. Нас тут находится предостаточно, и хоть у каждого есть свое спальное место – родным его назвать никто не осмелится. Это ветхое жилище не доставляло никому радости, но все понимали, что другого выбора у них нет.
Я постоянно находился в кругу своих одногодок, которые разделяли нелегкую судьбу вместе со мной, но не могу сказать, что за свои семнадцать лет нахождения здесь у меня получилось найти себе много друзей. Скорее наоборот, их можно было пересчитать на пальцах одной руки, но общением с ними я очень дорожил, и можно сказать, что они – единственные из всего этого людского общества, в ком я мог увидеть родню. Речь идет о моих двух хороших друзьях - Саше и Ване.
Сейчас я и не вспомню как мы познакомились, ведь общаться мы начали с совсем маленького возраста, примерно с двух-трех лет, т. к. попали сюда совсем малышами.
Мои родители просто напросто отказались от меня. Я, увы, ничего не знаю о них, но как мне рассказали воспитатели, моя мама была домохозяйкой, а папа - юристом. По их словам им просто не нужны были дети, и вроде как, эта беременность вообще скрывалась.
Сашиной маме было всего 15, когда она родила его, да вот только успев пожить вместе с его отцом недолгих полтора года, который соглашался участвовать в его воспитании из-под палки – она благополучно загремела за решетку, где и находится по сей день. Посадили ее за пагубную зависимость, позволяющую уйти от реальности в обмен на здоровье и невозможную полноценную жизнь, а именно – наркотики. Вроде как, его хотела забрать к себе бабушка, но долгое время она страдала от онкологии, которая, в конечном итоге, не дала ей этого сделать.
Несчастливая участь также не обошла стороной и Ваню. Его родители разбились в автокатастрофе, а поскольку они давно обрубили всякие связи с семьей – мальчика нашли службы опеки в плачевном состоянии, после чего он оказался здесь. Спасибо его неравнодушным соседям.
Вероятнее всего, наше первое общение завязалось на одном из посредственных мероприятий, которые проводили для нас воспитатели, но на нем они только и делали что скрипели зубами и через силу выполняли адресованные им поручения. Да, наши воспитатели не горели желанием заниматься детьми, а потому в детском доме с ироничным названием «Солнышко», они по большей части, были предоставлены сами себе.
Чем нужно было обязательно заниматься - это ходить на учебу и выслушивать монотонную речь с абсолютно неинтересным содержанием. Единственное, что менялось - это сами учителя, но от их смены интереснее слушать их, увы, не становилось. Остальное свободное от учёбы время мы тратили на домашнюю работу, которую выполняли спустя рукава, ведь регулярной и внимательной проверкой даже не пахло. Следующими нас поджидали обеденные перерывы, которые были до ужаса одноообразными, т. к. блюда совсем не менялись, изредка проводимые неинтересные мероприятия, и, конечно же, свободное время.
В основном, мои сожители тратили его на огромное количество вредных шалостей. Многие из сирот лет с 13 увлекались курением; кто-то регулярно доставал выпивку, назойливо выпрашивая ее у взрослых в магазинах поздно вечером, а кто-то и вовсе пропадал в ночных клубах...