В долгу у чести

1.

«-Тебе мало было? Ты еще не понял, с кем связался? – глухой звук соприкосновения ноги с телом. – Тебе, сука, мало? Говори, быстро, где деньги. – А в ответ только мычание. – Я не слышу. Громче! – И снова звук удара. – Хотя. Ты себя не жалеешь. А если так. – Крики моей мамы прозвучали очень близко. Я закрыла рот, чтобы не выдать своего местоположения. – А она нечего. – Все тот же противный голос стал звучать ближе. – Хороша. – Мама вскрикнула, а тот, кого я называла отцом выругался.

В таком духе продолжалось часа три, но для меня семилетней, это время казалось вечностью. А потом… сначала два выстрела, а потом еще три.

- Приберите здесь. И узнайте, черт вас подери, где его малявка. – И шаги. А у меня в голове все так же набатом звучат пять выстрелов.»

- Алена Ибдулаевна. Алена. – Господи, как раскалывается голова. – Алена Ибдулаевна. – Меня потрясли за плечо, от чего голова взорвалась от боли. Я хотела было закричать, но из горла вырвался лишь хрип, похожий на карканье вороны. – Алена, вы меня слышите? – Я снова каркнула в ответ, пытаясь изобразить «да». – Отлично. Я понимаю, что больно, что тяжело, но вам необходимо открыть глазки и посмотреть на меня. – Даже сквозь сомкнутые веки солнце доставляло довольно болезненные ощущения, но я преодолела себя сумев разлепить глаза. Как я и думала, свет доставлял боль, от чего я снова застонала.

- Отлично. Алена. Посмотрите на меня. Вы меня видите? – Передо мной стоял довольно привлекательный молодой человек в медицинском халате, с приятным лицом и чуть тронутыми сединой волосами. – Вы помните как вас зовут? – Я кивнула головой, а мужчина подал стакан с водой.  Я из трубочки с наслаждением сделала три глотка. – Как? - Я прочистила гороли и сказала хриплым, крайне тихим голосом:

- Алиева Алена Ибдулаевна. 

- Верно. – Он сел на стул рядом с кроватью. – Где вы живете?

- В Санкт-Петербурге.

- Адрес помните?

- Да. – я продиктовала ему адрес, по которому проживала последние 6 лет своей жизни.

- Сколько вам лет?

- 29.

- Замечательно. – И он тепло улыбнулся.

- Отлично. Где вы работаете, Алена?

- Следственный комитет. Старший лейтенант.

- Алена, а что последнее вы помните?

Я напряглась, пытаясь вспомнить. Молчала я долго, потому что в голове всплывали только картинки, как я собираюсь с работы, но вот что было дальше я не помню.

- Я… - я прочистила горло – я помню как собираюсь домой, как спускаюсь по лестнице, а дальше темнота. Что со мной случилось? – Я попыталась повернуть головой, но в голове зазвенели колокольчики и я со стоном закрыла глаза.

- Не напрягайтесь, Алена. Вы попали в аварию, к сожалению больше ничего я вам сказать не могу. Это вам уже сообщат ваши коллеги. – Он встал и грустно улыбнулся. – А теперь давайте все таки проведем исследования, ради которых я вас разбудил.

Я моргнула соглашаясь.

- Итак. Следите за моими пальцами взглядом. Хорошо. Так, чувствуете? – и меня не сильно ткнули иголкой. Я снова моргнула. – Отлично. Дальше. – Дальше были руки, меня снова сжимали и тыкали и заставляли делать тоже самое. Дальше живот. Бедра. Правая нога. Левая. – Алена. Я вас попросил пошевелить левой ногой.

- Я шевелю. – Он нахмурился и посмотрел на меня внимательнее. – Еще раз. Стоп. Чувствуете? – Я понимаю, что он ткнул меня иголкой, но я ничего не почувствовала. Я испуганно посмотрела на него. – Ладно. После травмы так бывает. Давайте попробуем еще раз через часа два.

Через два часа все повторилось. Никаких изменений. Ногу я не чувствовала.

- Плохо. – Он снова сел на стул рядом со мной. – Нужно провести КТ, и если я прав, то назначить вам курс процедур. Я думаю у вас защемление седалищного нерва, которое приводит к гибели отростков нейронов. Если я прав, то в той зоне, где прекратилось взаимодействия нейронов может появиться рубцовая ткань. Такое исправить уже будет невозможно. Боюсь, что это может привести к атрофии. – Он вздохнул понимаясь со стула - Там к вам ваши коллеги пришли. Честно, я не имел права вам ничего говорить. – Я кивнула головой, готовясь к самому ужасному. Может я сбила человека когда ехала?

- Добрый день. Лейтенант Следственного комитета Суворов Павел Юрьевич. Можно? – в мою палату вошел Пашка, которого я знала с самого первого дня его службы в нашем отделе.

- Да, мы уже заканчиваем. – Врач встал и направился в сторону выхода, а я заметила двух бойцов у входа. Значит я - преступник.

- Паш, что происходит? – Он чуть нахмурился, но все равно сел рядом устало откидываясь на спинку стула.

- Дерьмо какое-то происходит. – Он часто любил употребить хлесткие словечки, что неизменно вызывало у меня чувство брезгливости. – Так, по протоколу давай. Алена Ибду.. Ибдуба… Ибдубалаевна.

- Ибдулаевна. – Поправила я.