В год огненной векши

Глава 22

Рано утром, едва рассвело, в гридницу вошла Раска. По ее неловким, порывистым движениям и взволнованному лицу Забава сразу поняла, что служанка принесла какие-то важные новости.

-Узнала, - без всяких предисловий зашептала служанка, - все узнала, матушка! Не убег Ратибор! Тута он, в подвале держут ироды!

- За что же это? – схватилась за голову Забава. – Да как ты узнать-то сумела?

- Все Лушка, все она сердечная! – садясь возле княгини, так же вполголоса отвечала Раска. - Видать, совесть-то проснулась. Да я что скажу еще: помочь она обещает, говорит: что Забавушка попросит – все сделаю.

Княгиня задумалась. Теперь ничто здесь не держало ее, никто не даст ответы на ее вопросы. Медлить нельзя. Если Изяслав доверяет Луше, она сможет помочь.

- Уезжать мне нужно, Раска! – тоскливо промолвила Забава. – Не верю я Изяславу, что погиб Всеволод.

Раска отшатнулась, поглядела недоверчиво.

- Да что ты! - отрицательно покачала головой. – Неужто князь родную кровь мог предать?

- Он и мою судьбу уже решил, - отвечала Забава.

Раска всплеснула руками.

- Да ведь княжича под сердцем носишь!

- Потому и нельзя мне здесь оставаться. Дитя Всеволода для Изяслава - что кость в горле, - объяснила Забава.

Несколько минут, показавшихся княгине вечностью, Раска молчала. Наконец спросила обреченно:

- И куда же бежать-то?

- А куда бежать - все равно теперь, лишь бы отсюда подальше, - виновато глядя на служанку, отвечала Забава. - Думаю, до Бугрова добраться да сподвижников мужа отыскать. Не верю я, что все в битве полегли. А может, в Светоград удастся вернуться. Ведь дом это мой.

Слушая Забаву, Раска начала всхлипывать.

- На кого ж меня, старуху, оставляешь? – тихо спросила она.

- Ничего я сделать не могу для тебя, - с сожалением ответила Забава. – Если останусь – погубит меня Изяслав.

Раска утерла глаза, задумалась.

- Как же бежать? Ведь стража повсюду?

Но княгиня готова была уже на все.

- Ты говоришь: Луша помощь обещает? – спросила она.

- Обещать-то обещает, да страшно ей поверить после всего, - с сомнением в голосе отвечала служанка.

- Нет выбора у меня, Раска! – воскликнула Забава и не смогла скрыть своего отчаяния. – Только Лушка во все двери вхожа. Если про Ратибора узнала – сможет она мне помочь. Только на нее надежда.

- Что же сделать нужно, скажи? – пытала Раска.

Забава встала и взяла в руки маленький сундучок, привезенный из Светограда.

- Есть у меня порошок из травки одной светоградской, - заговорила она, открывая сундучок и протягивая Раске плотно закрытую скляночку. – Если его в еду добавить, сон да дрема овладеют человеком против воли его. Скажи Луше, если хочет помочь, пусть порошок добавит в квас житный, который дружине бугровской подают. Бугровцы ведь с одного стола едят. А как ночь настанет да уснут стражники, пусть Ратибору дверь отопрет. А ты сюда приходи и одежду принеси попроще.

Раска отрицательно покачала головой.

- А коли не уснут стражники? – сквозь слезы вымолвила она.

- Уснут, - решительно ответила Забава. - Луше передай, что на Бугровской заставе лошади стоят, пусть там меня с Ратибором и ждут.

Княгиня вопросительно посмотрела в мутные заплаканные глаза Раски. Поможет ли служанка? Не сробеет ли? Та, тяжело вздыхая, поднялась со скамьи и пошла к выходу. Почти у дверей обернулась и, морща лицо от набегавших на глаза слез, пообещала:

- Все сделаю, будь покойна.

В полдень Забаве обед принесла Луша. Увидев давнюю подругу свою, княгиня бросилась было навстречу, но та остановила ее, приложив палец к губам. Потом поставила на стол обед и положила рядом небольшой сверток.

- Одежда тут, - кивнула на сверток. - К полуночи готова будь и лишнего не бери.

После ее ухода Забава развернула одежду. Оказалось, Луша принесла ей простой деревенский наряд: длинную сорочку с широким синим поясом, сарафан, шерстяной пониток и узорчатый платок. Все было новым и чистым, будто специально для нее сшито.

Одежду Забава спрятала и принялась ждать. Весь день она торопила время, прислушалась к звукам, доносящимся со двора. Когда наступил вечер и в доме все стихло, она переоделась, сложила в узелок целебные мази, что привезла из Светограда, да драгоценности.

Было далеко за полночь, когда скрипнул дверной замок и в проеме показалось бледное лицо Раски.

- Еле-еле угомонились! – посетовала она. – Думала и не дождусь! Да готова ли? – спросила служанка, оглядывая княгиню с ног до головы. – Поторопись! Луша с Ратибором уже у заставы ждут.

Забава неслышно выскользнула из горницы и огляделась. На лавке рядом с дверью увидела она двух дружинников, которые спали, привалившись к стене.

На цыпочках ступая по ковру, Раска повела Забаву через все комнаты в кухню, из которой был выход во двор. Отворив перед ней дверь на улицу, обняла на прощанье и вдруг расплакалась:

- Береги себя, доченька!

У княгини сердце заныло. Понимала, что до смерти себе не простит этой жертвы.

- Как же ты здесь останешься? – обнимая ее, спросила у Раски. - Ведь поймет Изяслав, что помогла мне…

- А чего нам старухам? – сквозь слезы усмехнулась женщина. - Я жизнь прожила. Ни детей, ни внуков… Всеволод мне заместо сына родного был, а мать ради своего дитяти и не то сделает.

И, отрывая от себя Забаву, встряхнула ее, чтоб привести в чувство.

- Иди, пусть боги хранят тебя!

Забава шагнула на освещенную луной мостовую, и дверь за ее спиной закрылась.

Княжеский двор спал. Было по-осеннему ветрено и морозно, и Забава с удовольствием подставила лицо холодному ветру. Пахло опавшей листвой, жильем и конским навозом, но это был запах свободы.