В горе и в радости

Глава 6

Мое утро началось рано. Настолько рано, что в первые мгновения пробуждения я приняла стоявшего у изголовья кровати человека за привидение. Но потом привидение заговорило:

– Дарина, пора вставать.

И таким безапелляционным голосом оно говорило, что я с трудом закрыла было открывшийся для крика рот.

– Мастер?

– А кто еще это может быть? Совсем за эти дни распоясалась! На дворе шестой час пошел, а ты все еще в кровати. – проворчал мой учитель фехтования.

– Но... эм... как? – слова в предложения отказывались складываться, но этого и не потребовалось.

– Молча! – рявкнул он, от чего моя голова загудела. – Вон сколько уже пропустили! Вставайте, дарина, пора на занятие.

Когда мастер обращался ко мне на «вы», мне всегда казалось, что он надо мной издевается. Вот и сейчас, мой ещё не до конца проснувшийся мозг отметил сарказм в голосе наставника.

– Аха... Встаю... – отвечаю и морщусь от головной боли. Не привыкла я пить, а попросить простой воды, или, на худой конец, сока, было не реально – хозяин бала мог подумать, что гостю не нравится его выбор вин и на этом приглашений на мероприятия мне больше не присылали бы.

Еще не успела за мастером Кригером закрыться дверь, как в нее проскользнула Мира. Пожелав мне доброго утра, она повесила на ширму костюм для упражнений: укороченные брюки, с сужающейся штаниной ближе к коленке, свободную хлопковую рубашку и вамс (1). Вот и все. Вопрошающий взгляд в сторону Миры, потом на костюм. Опять на Миру. И вновь на костюм. Девушка поняла меня без слов:

– Это мастер привез с поместья. – очень холодно ответила она.

– Понятно. Помоги мне одеться, пожалуйста.

Я не сердилась на девушку, хоть ей и не помешало бы скрывать свои чувства более умело. Я точно знала, что лёд в её голосе был адресован не мне, а мастеру: «бездушный мужлан, изверг!, как он может будить бедную несчастную дарину?! Бедная, она же только недавно вернулась!» читалось в её глазах, ведь Мира знала, какие головные боли меня мучают после выходов в свет, но поделать ничего не могла. Это она ещё не знает, что по моей инициативе мастера вызвали в Рамман! Впрочем, у нас с мастером все по-честному: он меня обучает всему полезному, что знает сам, а я не возникаю и хожу на занятия, когда удобно Кригеру, ибо нет хуже доли для бывшего ландскнехта (2) чем «с сопливыми девчонками возиться».

Хотя, о чем это я? Ландскнехтов бывших не бывает. Либо они есть и продолжают свое дело, либо они мертвы.

Накинув теплый плащ на плечи, я в легких сапожках пробежала рысью от дома до конюшни. Холодный ветер кинул мне в лицо мелкую крошку, которой небеса щедро посыпали столицу вместо снега. Это меня и взбодрило окончательно! И когда я закрыла за собой дверцу конюшни застала мастера Кригера за тем, что он наматывал на ладони длинные ленты ткани. Кинув мне несколько ленточек, взглядом показал, что я должна делать то же самое. Не впервые, так что с этим заданием я справилась быстро.

– Ну-с, дарина, вижу, что несколько дней отсутствия тренировок вам не пошли на пользу. Сегодня вы будете отбивать мои удары вот этим вот. – и в мои руки перекочевал внушительный металлический прут. – Он несколько тяжелей и неудобней привычной шпаги, но вы обязаны уметь себя защитить всеми возможными подручными средствами. Я конечно, надеюсь, что вам не придется самой защищать свою честь, но, в любом случае, я считаю это занятие весьма полезным. Приступим!

Без перехода и без паузы мастер напал на меня с настоящим и очень острым мечом. Но и я не растерялась: отбила первый выпад, за ним второй, на третьем еле смогла уйти от рассекающего воздух острия, но увернулась и благоразумно отступила назад. Сама сделала выпад в сторону мастера, но не рассчитала тяжести «оружия» и прут черкнул воздух в районе талии учителя, а не головы, как предполагалось. Выпад. Защита. Нападение. Блокировка удара. Отступаю...

Вскоре я начала ощущать усталость в руках. «Несколько тяжелей?!» со злостью думала я, «Да я его уже в руках не могу удержать!». Но уповать на благородство Кригера не приходилось. В такие моменты благородство мне казалось полностью выдуманной или мифической составляющей мира. Во время тренировок для учителя существовали лишь вероломство и желание выиграть любым способом.

– На сегодня достаточно! – раздраженно бросил мастер и опустил оружие. – Дарина! Это ни в какие ворота!

Прижатая коленом Кригера к полу конюшни, я ртом ловила холодный воздух с запахом прелой соломы и органических отходов. Прут валялся где-то в трех футах от меня, так что дотянуться до него и защитить шею от приставленного клинка, я физически была не способна.

– Плохо, очень плохо, дарина. С такими темпами вам только пяльцы в руках и держать!

И издевался Кригер тоже мастерски: с изощренным удовольствием, нанося удар точно, резко и... больно, чем немало выводил меня из себя.

– Как скажете, мастер. – я не Мира, мне не в первые скрывать свое настоящее мнение.

– Катарина, а теперь серьезно. – мужчина встал и помог мне подняться. Не как помогают дарине на прогулке, а как помогают другу или ученику, то есть, без лишнего манерничества. – Ты сама прекрасно понимаешь, что ты не в лучшей форме. Сейчас твоя подготовка находится на уровне несмышленого оруженосца, что, несомненно, при опасности поможет продлить тебе жизнь на несколько секунд, но не более того. Не мне объяснять, насколько важны для самозащиты уроки.

– Да, мастер... понимаю.

– И не мне объяснять, насколько важно не пропускать их.

– Да. Мастер?

– Я тебя внимательно слушаю. – воткнув меч в перекладину, он сложил руки на груди и пристально на меня посмотрел.