В коконе моего разума

Глава 5. Девочка с серебристыми глазами

Элизабет резко изменилась в лице, когда дом оказался пуст. Холодок пробежал по ее спине, рукам, кровь отхлынула от лица, сделав его мертвенно бледным. Мир качнулся перед глазами будто маятник – сначала вправо, затем влево, потом вроде бы обрел равновесие, но женщина еще долго не могла обрести надежную почву под ногами. Деревянный пол казался ей батутом.

– Ева…

– Что случилось? – Август бросился к ней, пытаясь удержать от падения.

– Ева ушла.

– Как ушла? Куда ушла? Лиз? – женщина закрыла глаза и упала в объятия мужа, – Лизи, посмотри на меня.

Элизабет подчинилась, превозмогая слабость.

– Ее нет нигде, Август. Вещей и Тотема тоже нет. Она ушла.

Элизабет выпуталась из его объятий, опустилась на пол и закрыла лицо руками. Слезы не шли, но женщина дрожала.

Август тоже не мог вымолвить ни слова.

– Кокон забрал ее у нас, понимаешь? – зашептала Лиз. – Он сначала дал нам это белоснежное дитя, сделал подарок и забрал ее. Такую слабую, хрупкую… она не знает, что такое жизнь.

– Она не знает, что такое страх, Лизи. Это не одно и то же.

Август вздохнул и опустился на пол рядом с Элизабет.

– Мы должны сделать что-нибудь!

– Мы сделаем, Лиз.

– Я хочу вернуть нашу дочь!

– Мы вернем ее, тише.

Голова Элизабет опустилась на плечо Августа, и его рубашка быстро намокла от ее слез.

– Что происходит? – спросила Фредерика, заглядывая в комнату. Алфи последовал за ней.

– Ева сбежала. Мы должны ее найти.

– Зачем?

Август и Лиз недоуменно уставились на блондинку.

– Что ты хочешь сказать?

– Может, так нужно? Кокон заставил нас пройти все испытания, и Еве придется пройти свои. Разве нам кто-то помог в этом?

Элизабет совершенно смутилась, застыв на пороге. Странная пустота разрасталась у нее внутри.

Фредерика больше ничего не говорила, но смотрела на нее совершенно чистыми глазами с глубокой уверенностью в том, что она говорит. И внезапно внутри Лиз произошел взрыв.

– Ты понимаешь, о чем говоришь?!

– Лизи, что с тобой?

– Моя дочь там, Август. Единственный ребенок, который мог родиться в Коконе. Мой ребенок, я его вырастила! И если с ней что-то случится, я буду винить себя. И тебя. Поэтому мы пойдем за ней.

Элизабет прошла мимо Фриды и Алфи, не глядя на них, и принялась собирать вещи. Август так и стоял посреди комнаты, но что-то шевелящееся внутри, как то старое чувство вины, которым мужчину когда-то истязал Кокон, говорило, что Лиз права.

Август безмерно любил свою дочь, хоть и выражал это довольно редко, относясь к жизни с прежним легкомыслием и чувством юмора. Он любил это белоснежное дитя, которое, по сути, было невозможно не любить за ее наивность и широко раскрытые серебристые глаза, в которых не было привычной людям злобы и ненависти. Ева была хрупка, ее нужно было защищать.

И, в отличии от Лиз, Август чувствовал и видел связь между Евой и Человеком в черном, и пускай этот человек был той еще темной лошадкой, но имел огромную власть в Коконе и мог защитить девушку. Август верил в это.

Лиз не верила. Она была в отчаянии.

Вскоре все необходимые вещи были собраны. Фредерика не спорила с Элизабет, это было бессмысленно, и каждая из них осталась при своем мнении. Август попросил Альфреда пойти с ним в город. Там, в одном из дворов уже давно был приготовлен автомобиль на ходу. Август давно хотел оставить это место и двинуться дальше не север, но планировал это лишь когда Ева подрастет.

И вот, их дочь подросла и ушла без них.

Мужчины завели машину и пригнали ее к дому. Августу немалых усилий стоило вернуть минивен к жизни – подлатать кузов и заменить барахлящий мотор, найти бензин приемлемого качества и хорошие колеса. На это ушел не один десяток вылазок, но работа оправдала все усилия.

Герои могли ехать.

Элизабет замерла на пороге, держа в руках две огромные сумки. Ей было больно покидать это место, в котором прошло восемнадцать земных лет и совершенно спокойное безвременье Кокона, о котором теперь она скорбела. Слишком плавно и быстро текла их жизнь здесь, но ничто хорошее не могло длиться вечно.

Лиз опустила взгляд, посмотрев на асфальт, и вздрогнула: из мелких трещинок в нем просачивался серый дым.

«Туман», – вспомнила она и сердце кольнуло. Страшные воспоминания об уровнях нахлынули разом, и Лиз поняла, что у них остается мало времени.

– Август! – позвала женщина.

– Что?

– Мы не можем больше здесь задерживаться. Скоро случится что-то непоправимое.

***

– Ты говорила, что в городе безопасно! – воскликнула Еву, глядя на Софию огромными сребристыми глазами, в которых отчетливо читался ужас.

Женщина промолчала.

Ночь наконец сжалилась над уставшими путниками и отступила. На небе, заволоченном облаками проблескивали лучи солнца. Приближалось утро.

Ева не могла понять, почему ведет себя так. Все внутри жгло, горело, пылало, что-то кололо в груди и болела шея. Она не знала, что происходит. Ева боялась этого, чем бы оно ни было.

Джейк ушел далеко вперед, а женщины, едва перебирая ногами, плелись сзади. Вскоре мужчина увидел пса, который в позе мужественного воина стоял на большом валуне и принялся радостно лаять, завидев хозяйку. Ева улыбнулась Тотему лишь уголком губ, и улыбка эта вышла невозможно грустной и опустошенной. Все, что теперь хотела Ева – забыть и забыться –казалось ей таким недосягаемым.

– Нам нужно хоть немного отдохнуть, – выдохнул Джейкоб. – Я знаю одно место за городом, на опушке леса. Там стоит землянка. Думаю, там безопасно.