В круге страха

Глава 3

— Одежда ваша никуда не годится, — критически заявил Беспутник некоторое время спустя.

Леферия ожидала, что они будут долго и монотонно идти, киснуть в потоках воды, мерзнуть и снова идти, а пейзаж останется прежним — унылая чаща совершенно одинаковых деревьев. Но все оказалось не так. Совсем скоро Беспутник свернул влево, и перед ними оказался овраг. Деревья ползли вниз по склонам, но какие-то другие — кривые и мелкие. Кусты торчали, как непроходимая живая изгородь. Внизу серебрился ручеек. Журчание его тонуло в шуме льющейся с неба воды — дождя, так это называлось.

Леферия надеялась, что спускаться в овраг не понадобится, но не тут-то было. И они опять скользили в грязи, содрогались от холода и рвали о ветки одежду, и без того превратившуюся в лохмотья. Фелд ругался себе под нос. У Леферии так стучали зубы, что ругаться было слишком сложно.

Но не успела она дойти до грани отчаяния, как все вдруг закончилось.

На дне оврага, укрытый низко нависшими густыми ветвями, обнаружился домик. Четырехугольный, с виду совсем хлипкий и примитивный, зато с массивной толстой крышей. Леферия шагнула к нему — и вдруг отшатнулась, содрогнувшись. Она разглядела, что именно украшало высокие столбы по обеим сторонам крыльца. Черепа!

Человеческие черепа!

Они бессмысленно пялились пустыми провалами глаз. Белоснежные, будто вываренные, и очень-очень настоящие.

— И как это понимать? — поинтересовалась Леферия.

— Антитриггеры, — невозмутимо пояснил Беспутник, отпирая дверь. — Ты еще увидишь. Есть ментальные техники, вызывающие страх. Есть триггеры — предметы, вызывающие страх. Есть антитриггеры, то есть вещи, на которые нужно смотреть, чтобы успокоиться…

— Вам нужно смотреть на черепа, чтобы успокоиться? Действительно, и почему я раньше не замечала, как они умиротворяют…

— Можешь насмехаться, — без улыбки сказал Беспутник. Домик встретил прохладой и сыростью. Пахло влажным мелом, покрывавшим стены. — Так устроена наша… голова… наша душа… У вас есть вещи, от которых вы радуетесь или грустите? Отлично. У нас тоже. А еще у нас есть вещи, от которых мы боимся…

— Да и у нас есть, — озадаченно пробормотала Леферия. — Пожар там, наводнение, рехнувшийся гвардеец с мушкетом, ненормальный император… — Она осеклась, покосившись на Беспутника. Но того не волновали крамольные высказывания иномирян.

— Это не триггеры. Это обычные источники опасности. Они просто… побуждают… спасать свою жизнь. Наш страх… он необъясним, как смех.

Пока Леферия думала, что необъяснимого в смехе, Беспутник растопил печь, достал из скрипучего шкафа какие-то вкусно пахнущие припасы и пододвинул гостям небольшие пиалы с ручками.

— Я думал, вам дадут нормальную одежду и обувь, — продолжил он. — А так вы будете бросаться в глаза, как только окажетесь среди людей. Посидите здесь, я достану вам что-нибудь подходящее. Вернусь через час.

— Час? — Леферия извлекла из сумки кругляш под названием «часы». Кажется, стрелки передвинулись на два деления… а может, на три… — Но это же быстро. Что, город так близко?

— Не город. Я говорил, что лес не безлюден, —  загадочно ответил Беспутник. — Здесь рядом.

И он ретировался, оставив Леферию и Фелда наедине с пылающей печью и незнакомой едой. Напиток напоминал звидт, только более жидкий и не такой сладкий, а вот бутерброды… Если это, конечно, бутерброды. Хлеб оказался жестким — не мялся, а ломался. На него было намазано нечто изжелта-белое. Рядом в миске лежало вяленое мясо — единственное, что Леферия сразу узнала.

— Туризм, Тифону его в задницу, — негромко и без выражения сказал Фелд. — У меня в Заалане пятнадцать дел разной сложности. Пятнадцать!

Его черный костюм с белым адвокатским шарфом превратился в грязную тряпку. В Хадрате носили тонкие ткани и свободный покрой. А еще шарфы, накидки, пояса или ленты, если хотели придать стандартным фасонам разнообразие… Почему Анакат об этом не предупредил? Мелкая месть? Понадеялся на провожатого? Это чем же надо было его зацепить, чтобы даже не сомневаться в надежности…

— Сейчас бессмысленно об этом думать, — ответила Леферия. — Не забудь, что тебя могли убить, если бы у меня что-то не получилось.

— Счастливое спасение… А ты веришь, что у тебя что-то получится?

Фелд мотнул головой и потянулся к бутербродам. Леферия вздохнула.

— Что это такое? — Она осторожно потрогала субстанцию, намазанную на хлеб.

— Сливочное масло. Здесь его едят.

— Сливочное? — Сливки в Хадрате ассоциировались только с молоком вуфуса, крылатого земноводного. Молоко у вуфусов было серое, солоноватое на вкус и желеобразное. Леферия откусила от бутерброда. Да, не вуфус… Пресно как-то. Интересно, соль у них есть?

— Ты откуда знаешь? — лениво поинтересовалась она.

— Ты много пропустила… Дней через десять, когда столкнулись миры, уже наладилась контрабанда. Знаешь, сколько было желающих приобщиться иномирных чудес?

— Могу представить, — усмехнулась Леферия. До чего жаль, что она провела это время в тюрьме. Она вообразила всеобщее потрясение и изумление, когда выяснилось, что мир не погиб и можно жить дальше, зато буквально над головой появился обширный край, полный диковинок. В Заалане, наверное, контрабандисты собирались в павильонах старой фермы кальмаровых птиц… Ферма обрела большую популярность после аварии, когда тысячи птиц пробили купол и разлетелись по Заалану. Даже стала чем-то вроде символа свободы от рамок закона. Там открылись кафе и ночлежки, которые тут же испарялись, стоило нагрянуть городскому патрулю. Вот бы очутиться там с подругами в первые дни ажиотажа…