В ловушке безысходности

Часть 2. Глава 1

Стихотворение к книге:

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех.

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех.

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив.

Равно встречай успех и поруганье,

He забывая, что их голос лжив.

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловить глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова

Ты должен все воссоздавать c основ.

Умей поставить в радостной надежде,

Ha карту все, что накопил c трудом,

Bce проиграть и нищим стать как прежде

И никогда не пожалеть o том.

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только Воля говорит: "ИДИ!"

Останься прост, беседуя c царями,

Будь честен, говоря c толпой.

Будь прям и тверд c врагами и друзьями.

Пусть все в свой час считаются c тобой!

Наполни смыслом каждое мгновенье

Часов и дней неуловимый бег -

Тогда весь мир ты примешь как владенье

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Автор: Р. Киплинг

Глава 1

«О одиночество, как твой характер крут!

Посверкивая циркулем железным,

как холодно ты замыкаешь круг,

не внемля увереньям бесполезным».

Белла Ахатовна Ахмадулина.

Кармина

За окном – сплошная, тягучая, как мёд, темнота. Бледный диск всегда немного унылой серебристой луны сегодня ночью спрятался за облаками, будто устав наблюдать за однообразием бытия смертных. Таким же образом пропали и все до последней звёздочки, а по стеклу окна, у которого я удобно устроилась, выбивали аритмичную дробь льдинки и снег. Огромное чёрное небо, угрюмо взирающее на меня с неизмеримой высоты своей вечности, сегодня растеряло красоту и казалось бездонной пропастью, наводя ещё большую тоску.

Зима… Сквозь темноту и разрисованные причудливыми морозными узорами стёкла, будто стремясь заменить собой спрятавшееся сегодня ночное солнце, миллиардами маленьких лун холодно поблёскивал снег. Он тяжёлым одеялом укрыл землю и ветви растущего у самого окна вечно зелёного дерева, чем-то похожего на ель. Этот знакомый с детства контраст зелени и снега порождал в душе смесь несочетаемых чувств: неясной, непонятной болезненной тоски и столь же необъяснимой детской радости с примесью лёгкого предвкушения чуда…

Довольно уютную комнату, в которой я прожила уже почти месяц, освещали магические светильники и неровный свет танцующего в камине пламени. Обстановка комнаты за это время стала уже почти привычной: четыре довольно мягкие кровати, всегда аккуратно заправленные с помощью магии, вместительная тумбочка рядом с каждой, мягкий зелёный ковёр на полу в тон стенам, огромный шкаф в противоположном от моей кровати конце комнаты, рядом с камином, и примостившийся в уголочке маленький письменный стол, который приходилось делить на четверых. Да, я уже ко всему этому почти привыкла. И всё же маленькая квартирка вспоминалась с теплотой.

В принципе, в этой Академии не так уж и плохо.

Имена, под которыми мы будем обучаться, были обговорены заранее. Меня зачислили под именем Аврора Уинтер из Аранхора (большая страна на севере), а жрицу, которая приехала со мной – Эдже Армаан из Кайнура. Имена наши, кстати, вполне в духе тех стран, откуда мы якобы прибыли.

Зачисление прошло безо всяких экзаменов и осложнений, видимо, те, кто нас сопровождал, заранее всё подготовили. Вообще в эту Академию дети поступали в десять лет, заканчивали в шестнадцать, но были и особые курсы для тех, кто по каким-то причинам начал учиться позже. Деление на факультеты элементарное: стихийники, универсалы (среди которых метаморфы, эмпаты и некроманты) и низшие жрицы (не связанные с богами люди на побегушках у высших жрецов, что-то типа личной охраны и прислуги, но получающие за это нормальные деньги). К последним присоединилась Астарта, а со мной бы точно растерялись, если бы не было всё оговорено заранее. Официально я поступила как слабенькая стихийница-водник, но вместе с остальными посещала только историю магии, зелья и физподготовку. Один-два раза в неделю – встреча с тем магом, который меня во всё это втянул, Даном. Он обеспечивал меня всей доступной ныне информацией о прежних обладателях дара поглотителей, ну и пытался методом тыка выведать мои возможности. Пока получается средне, но дело явно сдвинулось с мёртвой точки: поглощать простейшее плетение бытового заклинания я уже научилась. И всё-таки становится до жути грустно, когда вижу, на что способны даже подростки, обучающиеся здесь. Это же… настоящие чудеса! Хотя я в них и никогда не верила. М-да, нашла себе, рохля, повод пострадать.

Меня поселили в комнату к трём двенадцатилетним, довольно спокойным девочкам-ровесницам, которые ничего не имели против моего присутствия. В остальном коллективе я осталась незамеченной, лишь парочка удивилась, почему это я на особой программе, но вдаваться никто не стал. Идеально.