В обратную сторону

ПРОЛОГ 1

Жизнь — чертовски простая штука.

Как бы мы не пытались прикидываться разумными, усложнять все эмоциями и чувствами, мыслить, как высокоразвитые существа… Чем сильнее мы пытаемся доказать жизни, что самостоятельно можем ей управлять, держать ее под контролем, тем быстрее она наглядно продемонстрирует тебе обратное. 

Все, что я строила годами, слезами, кровью и потом, по крупицам вязала, доставая нити из сердца… неважно. 

Рано или поздно этот миг обязательно наступит. 

Всего один миг. 

Всего один роковой мужской взгляд… Я пыталась стереть его из памяти, вытравить со своей кожи вместе со сведенной тату, посвященной ему целых десять лет назад, вырезать из сердца. 

Это по-настоящему страшно, когда один человек способен контролировать твое дыхание, даже не прикасаясь к тебе, разрушить твой мир небрежным щелчком пальца — просто потому, что может себе позволить всё. А он может. Теперь может. 

Иногда мне хочется проснуться от этого кошмарного сна, перемотать время назад и просто … никогда не узнать его. 

Слишком поздно… Механизм разрушения запущен, и судя по тому, что вытворяет со мной Дмитрий Коваль, у него нет ни совести, ни ценностей, ни принципов, ни элементарной эмпатии. Никаких чувств. Только животные инстинкты. Взять, захватить, подмять, пометить, сделать своим. Перешагнуть и пойти дальше.  

Что же остается мне? 

Признать свои ошибки и сражаться за то, что считаю по праву своим.    

— Ты решил поиграться с жертвой прежде, чем ее сожрать? — мазнув взглядом по мужчине, от которого меня бросает в мелкую дрожь, я продолжаю нагло дергать льва за усы. 

— Не хочу лгать, что не думал об этом, — уверенный голос с хриплым тембром действует на меня как адреналин, острыми иглами проникающим в мои вены. — Мне хотелось посмотреть, как ты будешь вести себя, когда я предстану перед тобой в новой роли, — легкая ухмылка трогает четкие линии губ Коваля. 

— Насмотрелся? — едва дыша, выдаю я. Груди в моем платье становится тесно.  

— Нет. И вряд ли смогу когда-нибудь, — он слегка склоняет голову набок, внимательно рассматривая меня. — Мне недостаточно просто смотреть, Эля, — разглядывает сверху вниз, будто лев, наступивший на горло своей добыче, оценивающий предсмертное отчаяние жертвы. — Я хочу тебя. Хочу всю, — его слова звучат не как банальное желание, а как непоколебимое намерение иметь выбранное. 

— Предлагаешь агрессивное поглощение? — мне хочется кричать, но из губ вылетают лишь попытки возмущаться в полную силу. — Так? Одним махом двух зайцев? Чужой бизнес на потеху своему хозяину, чужую жену для удовлетворения собственного эго. А зачем тебе чужой сын, Дим? Сделаешь с ним то же, что Кеннет с тобой? Превратишь в машину для воплощения своих амбиций? — наконец, я набираюсь смелости и наглости, и мне удается повысить на него голос. 

Я никогда не была для него «удобной», «хорошей и правильной». Прошло десять лет, и это тоже не изменилось. 

Я всегда буду будить в нем самые животные чувства, и никогда не стану шелковой и покладистой, как другие выдрессированные сучки, готовые есть с его руки и отсасывать по команде. 

— У нас могут быть и собственные дети, — как ни в чем не бывало заявляет Коваль. 

А вот это уже по-настоящему больно. Равносильно удару под дых. 

Почему…? 

Потому что он озвучил то, что я изредка позволяю себе представить в своих самых разрушительных мечтах? 

Ребенок с его глазами… Я так мечтала о нем, будучи восемнадцатилетней идиоткой.

 Нет. Нет. 

— Что ты сказал? — оскалившись, бросаю сквозь сжатые зубы. 

— Богдан останется с тобой, это не обсуждается, я никогда не обижу ребёнка, — произносит таким тоном, словно речь идет о подписании деловых документов. — Я сейчас совсем о другом. Поехали со мной, Эля, и я найду способ убедить Кеннета оставить Беловых в правлении. Отключи обиды, эмоции и просто подумай. 

— Ты просишь о том, что сам не смог сделать! Дело же не только в компании отца, а в нас с тобой. Ты приехал, чтобы отыграться, наказать меня, и у тебя получилось. Радуйся, Коваль. Ты разрушил мою жизнь, мой брак, а теперь еще и лишил семейного бизнеса, — перечисляю я, едва сдерживая себя, чтобы не вцепиться в эту груду стальных мышц, от которых веет тестостероном и безумно мощной мужской энергетикой. — И какого же решения ты ждешь от меня? Стать твоей шлюхой, чтобы моя мать, мой муж и его отец сохранили видимость привычного статуса? Знаешь, что? Мне плевать на них. Я не должна никому. И тебе тоже ничего не должна. 

— Андрей в курсе, что ты трахаешься со мной у него за спиной, — с непоколебимым превосходством констатирует подонок. — И он знает о предложении, которое я собирался тебе сделать и сделал. Как думаешь, что он мне на это ответил? 

— Послал тебя к черту! 

— Ты плохо знаешь своего мужа, милая. Разве не он отправил тебя ко мне? 

— Я принесла бумаги, — хватаюсь за свою сумочку, как за спасательный круг, и в итоге роняю ее на пол.  

— Это повод, — Коваль вздёргивает бровь, подловив меня на нервной неуклюжести.