— Илона, ты где там? — Спросила подруга. — А что в этой коробке? Так, это же мыльное-рыльное? Это в ванную? Где она, кстати?
— А?— Спросила я.
— Я спрашиваю: «Где ванная комната?».
— Прямо по коридору. Дверь слева— ванная.
— Хорошо.
Отныне я буду жить сама. К несчастью, меня вынуждают, как бы типично это не звучало, обстоятельства.
— Завтра помочь не смогу, так что попытаемся управится за сегодняшний день,— прозвучало уже из кухни.
— Работа?
— Да. Это ты у нас студент на каникулах, мне такая роскошь и не снится.
Если бы это было причиной моего переезда. Хех!
— Эй! Ты чего? У тебя есть я! Не плачь, Илона! Слышишь! Пиши, звони, я сразу же отвечу.
— Спасибо, Даш. Ты мне и так очень помогла. Я ценю это, правда. Мне просто нужно свыкнутся с мыслю…, — продолжать не хотелось, поэтому голос к концу осип, — свыкнутся с тем… с тем, что их… их больше нету! — Слезы снова смазали мир, хотя казалось, что всё уже выплакала всё. У меня снова истерика. — И почему я одна выжила?!
— Тс-с… Всё хорошо, они бы не хотели, чтоб ты так думала. Авария была случайность.— Шатенка хотела меня обнять и успокоить, но «рыжая бестия» не далась. Так меня все называли за глазами, даже они.
— Но почему выжила только я?
— Ила, все хорошо, жизнь продолжается…
— Оставь меня, пожалуй…, — шопот-мольба была единственным, на что хватило сил. — Я хочу побыть одна… пожалуйста.
— Хорошо, только звони мне каждые пол часа.
Голос пропал окончательно, из-за чего пришлось ограничится кивком.
Когда дверь за кареглазой закрылась, тело окончательно обессилило, ноги подкосились, а на гласах навернулся уже водопад из солёной жидкости.
— Мама! Папа! Саша! У-у-у…, — чтоб не щавыть пришлось прикусить нижнюю губу, из которой тоненькой струйкой потекла кровь.
На новый белый коврик упала алая, а следом солёная капли. И всё бы ничего, но когда они смешались и столкнулись уже с белоснежным ковриком, комнату озарила яркая вспышка небесного цвета.
Когда свет поутих и появилась возможность разлепить веки, напротив появился парень. Светящийся брюнет с серыми глазами в чёрном облачении вызвал ассоциацию с богом смерти.
— Аид? — С уст мимоволи слетело имя древнегреческого бога.
— Где? — Юноша начал озиратся в поисках.
— Вы Аид?
— Алексей! Можно Алекс. Приятно познакомиться,… — врспринятый богом юноша протянул руку, делая паузу. — А Вы собственно… — Он сново сделал паузу, ожидая чего-то.
— А! Илона! — Наконец-то до меня дошло.— Алексей, что Вы здесь делаете и как вообще попали?
— Это мой дом, так что эти вопросы должны быть адресованы Вам, Илона.
— Я только недавно купила эту квартиру, документы при мне, так что у меня есть доказательства. Будьте добры, покинет мой дом. — Я открыла перед ним дверь, показывая направление.
— Илона, Вы… плакали? — Он протянул руку к моей щеке и дотронуться, от чего я вздрогнула и машинально оттолкнула его к противоположной стене.
Характерного звука упавшего парня и последующих, как правило нецензурных, слов не было. Брюнет прошёл сквозь стену.
— Кто ты, черт тебя побери, такой?
— А это так важно?
— Да!
— Дай подумать… М-м-м… Я что-то типа призрака. Такой ответ сойдёт?
— Что значит «что-то типа»? Это как?
— Извини, но большего сказать не могу.
— Так ка призрак— неупокоеная людская душа, следует что тебя здесь что-то держит. Ты хочешь кому-то за что-то отомстить?
— Скорее пленить.
Меня съедало любопытства и намеревалась направить на сероглазого море вопросов, но брюнет пересёк эту попытку своим вопросом:
— А почему ты плакала?
— Не важно.
— Почему?
— Потому что это уже в прошлом.
— Бывший?
— Из-за козлов не плачу.
— Тогда что?
— Это важно?
— Так же, как и для тебя. Это то, что было дорого?
— Да.
Сказать было нечего. Повисла тишина и до мены начало доходить то, что мы незаметно перешли на «ты».
— Алексей, Вам налить чаю? — Вернулась к использованию местоимения «вы».
— Я бы с радостью, но единственное, до чего я могу дотронуться — это ты.
— Это намёк?
— Констатация факта.
— Тогда чай буду только я.
Электрический чайник подогрел воду. Из ассортимента чая был лишь каркеде, так что выбор был не велик.
Когда чай был заварее и я приступила к опустошению чашки, парень обратился ко мне:
— Ну увлекался каркаде. Он негативно влияет на давление. Лучше купи какой ещё чай или кофе, к примеру.
— Я подумаю.
— Не подумаю, а куплю, Ила!
— Я что-то не помню чтоб мы, во-первых, переходили на «ты» и, во-вторых, я не разрешала називають меня Илой. Возьми на заметку и проваливай.
— А если я скажу, что не брошу тебя?
— Будешь изводить, пока не съеду?
— Пока не простишь.
Эта фраза меня обескуражила, так что мною был задан шаблонный вопрос:
— За что?
— Ты должна знать.
— В смысле? Мы прежде не встречались.
— Ты меня не помнишь?
— А должна?
У нас снова наступило неловкое молчание: моё недоуменное, его— вопросительно-укоризненое.
Вскоре еакатила волна непонятного смущения и заставила опустить глаза, захотеть спрятаться от пронзительных очей, которые смотрели в душу, о нажали самое сокровенное. К щекам поступил гарячий румянец.
— Я не могу тебе сказать. Ты должна сама догадаться и простить. Только тогда я смогу вернутся.
— Куда?
На этот раз оборвал зрительный контакт Алекс. Но это было не смущение, скорее желание закрыть тему.
— Что будем делать дальше?
— Может фильм посмотрим? — предложил брюнет.
#36773 в Любовные романы
#12966 в Любовное фэнтези
#10211 в Проза
#5485 в Современная проза
Отредактировано: 02.12.2019