В объятиях Снежной Королевы

Глава 23. Кайрат

— Ты, значит, тоже за этим голосованием следишь? — усмехнулся Кайрат, сидя в своём вечном кабинете и в своём вечном кресле. Оно до сих пор его терпело, но он уже пару раз подумал его заменить, пока задница окончательно не приняла форму его обивки.

— Скажи, Кайрат, насколько оно далеко от действительности?

— А кто там на сегодняшний день побеждает?

— Кристина Филатова. Свежие фотографии, где она выходит из свадебного салона, побили все рекорды.

— Хм! — потёр он бороду. — А я где в это время был?

— Да кто ж тебя знает. Может в салоне, вот эту свою новую щетину равнял, — показала она на себе. — И как? Кристине нравится?

— А Оксанке?

— Ты у меня спрашиваешь? — Данка открыла свой ежедневник.

— Ну, с тобой она скорее поделится, чем со мной.

— Она не делилась. Хотя, замечено, что машина твоя простояла под её окнами до утра.

— Просто, я спал в машине, — улыбнулся он хитро. — Ну, что у тебя там, госпожа исполнительный директор компании «Савой»?

— У меня всё готово. Бизнес поделён по направлениям. На оба тендера заявки поданы. По одному результаты завтра, по второму через день. А у тебя?

— У меня тоже всё по плану. Договорённость с мэром в силе. С «Кайман-банком» сегодня подписываем договор. Я утром заеду, документы привезу.

— Хорошо, — она встала. — Что твой дед?

— Держится. Донора пока не нашли. Что твой Савойский?

— Лучше не спрашивай.

— Не пыталась с ним поговорить?

— А зачем?

— Да это я так, для поддержания разговора.

— Ммм, — кивнула она. — Ну, считай, поговорили.

Она пошла к двери. Кайрат проводил её взглядом. Она и так не отличалась статной фигурой, а сейчас и совсем исхудала. Но внешность её была так обманчива. Она маленькая, хрупкая и нежная, но упрямая, непокорная, несгибаемая и с титановой выдержкой. Дай ей больше полномочий, и она его за пояс заткнёт. Но пусть тренируется, кто знает, как обернётся.

— Дана, — столкнулась с ней в дверях Ангелина. — Только что позвонили из мэрии. Мы неправильно оформили заявку. Надо срочно переделывать.

— Так переделываем, чего стоим?

— Так уже. Работаем. Там твои подписи нужны, — Ангелина посмотрела на Кайрата и улыбнулась.

— Ну, поехали, на месте и подпишу, — ответила Дана, и они вышли.

Кайрат отдал Данке самое дорогое — Ангелину. Правда, эта проныра умудрялась работать за двоих, но Кайрат старался её теперь по пустякам не дёргать. Данке она была нужнее.

Он не хотел расстраивать сестру, но на самом деле всё летело псу под хвост.

На всякие взятки, откаты и подачки нужным людям денег ушло столько, что пришлось обращаться к Филатову. И Филатов, конечно, Кайрата купил за очень круглую сумму. Кристину не зря видели рядом со свадебным салоном. Если его сделка с Каймановым не выгорит, то он не вернёт Филатову долг и женится на Кристине.

В конце концов, он ведь именно этого и хотел — упрочить своё положение за счёт жены. Упрочить, а не спустить в унитаз — участь, которую уготовила ему Роберта. Ещё до этих фотографий, всплывших в сети, он дал Тане задание её проверить. И она проверила со всей доскональной тщательностью на которую он мог рассчитывать.

Роберта разбила ему сердце. Орган, о наличии которого в своём теле до встречи с ней он даже не подозревал, рассыпался на мелкие осколки после этой проверки. И теперь каждое упоминание о ней, каждый вздох, каждый рыжий волос, увиденный нечаянно в толпе, вызывал боль.

Они встретились в Москве две недели назад.

Несмотря на февраль, в воздухе пахло весной, а в сквере больницы, где он её ждал, уже деловито щебетали птички. Кайрат приехал навестить «деда», как называла Данка Лёнчика, внести очередную сумму за содержание, подписать бумаги. И Кайрат приехал, чтобы встретится с Робертой. Первый, и, видимо, последний раз.

Таня разыскивала родственников Лёнчика, и нашла имя Ивана Ледовского в каталоге галереи Леонарда Купера. И Леонард Купер, в добром здравии и знатно отобедав, давал интервью «Нью-Йорк Таймс» как раз в те дни, когда его единственная дочь Роберта улетела ухаживать за больным отцом. Его выставка, отважно продержавшись все новогодние праздники в российском захолустье благополучно перебралась на два месяца в Москву. О чём радостно и сообщал корреспонденту мистер Купер, поведав, что её неизменно сопровождает его дочь.

Роберта была безумно хороша, торопясь к нему от кованных ворот. А он ещё больше безумен, когда, зная о ней так много, увидел её счастливую улыбку и тут же захотел всё забыть. Прижать её к себе и всё простить. Прикоснуться к её лицу и стать обманутым. Вдохнуть запах её волос, пропитаться насквозь и растаять вместе с ним как призрак себя самого. Потерять всё, сделать как она хочет, валяться в пыли у её ног, только чтобы в её глазах горел этот свет.