В огне собственных желаний

Пролог

_____________________________________

Измена – худший враг человечества. Мы изменяем любимым людям, изменяем своим принципам, самим себе. Так легко предаем всё, во что верим. Если мы не научимся быть честными, сгорим в огне собственных желаний, так и не сумев их воплотить…

***

Я не могу пошевелиться. В жизнь воплощается один из моих страшнейших кошмаров, когда я вижу и осознаю всё, что происходит, но не могу ничего сделать. Лишь испуганный взгляд широко распахнутых глаз блуждает по потолку, стараясь избегать его лица. Тяжёлое тело нависает надо мной, вдавливая в постель.

В просторной комнате серые плотные шторы, сейчас они закрыты, не пропуская внутрь свет, воздух и кажется приглушая даже звуки. Светлый потолок то и дело ускользает куда-то в сторону, мешая сосредоточиться. Но мне это нужно. Мне нужно взять себя в руки, дать отпор, закричать, сделать хоть что-нибудь. Вместо этого я продолжаю лежать безвольной куклой не в силах сопротивляться. Остаётся только лихорадочно высматривать детали интерьера дорого обставленной комнаты, чтобы избежать прямого взгляда на то, что со мной делают. Отвлечься не получается.

К этому моменту ужас обострил все мои чувства. В комнате стоял мерзкий запах страха и похоти, а мои мысли метались в голове, оглушая. Среди них выделялась одна, вернее даже не мысль, а образ. Человек, которого я резко захотела увидеть прямо сейчас. Хотелось, чтобы он пришёл и спас меня, чтобы этот кошмар прекратился. Хотелось видеть того, кого я ненавижу изо всех сил.

Моего живота касаются горячие пальцы, пытающиеся разобраться с пуговицей джинсов. Становится свободнее в талии и слишком страшно, чтобы ровно дышать.

— Не надо, — слабо бормочу я, губы еле шевелятся, голос не подчиняется моей воле, а надежда стремительно угасает.

Мои слова не были услышаны. Теперь моим глазам не удаётся избежать зрительного контакта, когда полупьяное лицо с каким-то диким наслаждением приближается к моему. Руки будто онемели, не слушаются, я пытаюсь оттолкнуть от себя мощную грудь, но я бы не смогла сдвинуть с себя сильного мужчину, как бы не хотела, даже если бы контролировала своё слишком хрупкое тело.

Последние отголоски надежды вдруг растворились в понимании одной простой, но очень страшной истины. Мне никто не поможет, меня никто не слышит. За дверью темной спальни, освещенной лишь полосой света из приоткрытой ванной комнаты, слышится громкая музыка и веселье. Я его не разделяю. Я хочу умереть, лишь бы это прекратилось. Лишь бы не пережить этот кошмар и его последствия.

Сердце замедляет ритм, дыхание всё такое же рваное, но на смену страху приходит отчаяние. Глухое липкое отчаяние. Я прикрываю глаза, смиряясь с тем, что мне не сбежать, не вырваться, не спастись. Да какой спастись, я и пошевелиться толком не могу из-за той дряни, что теперь гуляет по моим венам. Молния на моём топе уже расстегнута, грудь обдало прохладой, а после и жаром от чужого дыхания.

Сухие губы блуждают по моей шее, оставляя противные влажные поцелуи. От их звука к горлу подкатывает ком, из глаз сочатся горячие слезы беспомощности. Нежную тонкую кожу терзают этой грубой лаской, каждое прикосновение ощущается грязным. Мне противно. До безумия противно и страшно. Я не смотрю на свое тело, лишь в потолок, но я уже знаю, где именно проступят синяки от его грубых пальцев, что с каким-то остервенением сжимают до боли мои бедра, плечи, грудь.

В голове всплыл образ. Пусть, если этому суждено случиться, хотя бы мыслями я буду с тем, кого хочу видеть, и не хочу в этом признаваться. Кажется, у меня начались галлюцинации. Мне показалось, будто я слышу его голос. Вибрирующий, низкий, бархатный. Такой будоражащий, когда он злится. Но его не может быть здесь. Здесь только я и мой палач, что беспардонно исследует моё тело, а вместе с тем глубоко ранит душу навечно.