В парке

В парке

Мать часто водила ее в тот парк. Гуляли они втроем — она, мать и младшая дочь. Старшая всегда была нечто вроде надоедливого хвоста, влачащегося за матерью и годовалой сестрой. Все чаще и чаще мать останавливалась у какой-либо лавки и говорила старшей дочери:

— Вот, посиди с ней недолго, я скоро приду… — и поспешно уходила в неизвестном направлении.

Ей нравился этот парк. Низкие деревья с цветущими цветками — будто они сами наклоняют свои ветви, чтобы она могла сорвать одну-другую. И она это делала.

Сорвав пару ароматных стебельков и на этот раз, она усаживалась на лавочку, глядя на сестру. Та смотрела прямо в глаза — такой невинный, чистый взгляд. Но вдруг он наполнился слезами, и ребенок заплакал, показывая маленьким пальчиком на охапку веток. Одну, самую маленькую, девочка протянула сестре, и, когда подарок был принят, она начала вертеть головой, осматриваясь по сторонам. Его нигде не было. Странно.

Вдруг она увидела длинную темную фигуру, топчущуюся у одного из деревьев, будто выбирая на витрине, какие конфеты купить. Она замахала ему рукой, подзывая к себе.

— Эй, привет! Иди сюда! — и похлопала по свободному месту на лавке.

Фигура, обернувшись, кивнула, и, сорвав веточки с дерева, по примеру девочки, заковыляла к лавке. Когда силуэт подошел достаточно близко, она вздрогнула — сколько раз они уже виделись, до сих пор пугалась его полностью черных глаз, словно два огромных круга, и клюв, вытянутый перед ним. Он уселся рядом с ней и, протянув веточки, наклонил голову в бок. Девочка захихикала и приняла дар — ее смешило сходство данной ситуации с предыдущей, когда она дала своей сестре такой же презент.

Она начала рассказывать про все события, которые происходили с ней за последнюю неделю. Как воспитательница ругала ее за испорченный стол, как сестра кричала всю ночь без устали, и самое главное — мама начала чаще уходить из дома, оставляя дочерей на попечение бабушки. Девочка отметила, что ей не нравились обеды с бабушкой — ее стряпня была ужасной на вкус, и засмеялась. Его «лицо» оставалось непроницаемым, но она чувствовала, что он улыбается.

— Но меня волнует вот что: куда уходит моя мама? — Она начала нервно перебирать веточки на коленках, пытаясь выставить из них какую-либо фигуру. Он отодвинул ее маленькие ручонки и принялся за ту же работу. Вскоре у него получилась стрелка, направленная на северо-запад. Посмотрев в то направление, девочка увидела свою маму вдалеке у дороги вместе с каким-то мужчиной. По спине плотным строем прошлись мурашки.

В прошлые разы он делал то же самое — выстраивал стрелочки из веточек, и в том направлении, какое было указано, происходило несчастье. Оно могло произойти возле них или же через несколько кварталов. Неважно, какое: кто-то подвернул лодыжку, собака сломала лапу, кто-то умер, — но это происходило обязательно. Не всегда в ту же секунду, а через десять минут, час, сутки. И это его умение ее всегда пугало.

И вот теперь, не сказав ни слова, он предсказал, в какой стороне произойдет горе. «Но оно может быть и на другом конце города, — успокаивала себя девочка. — А может, сейчас пройдет кто-нибудь и упадет. Или же через час кошка и собака подерутся. Не обязательно сейчас, не обязательно с ней».

Он положил ладонь на ее плечо. Девочка чувствовала, что он одновременно улыбается, и опечален.

— Прости, но сегодня мне нужно пораньше уйти домой, — взяв в одну руку ручку коляски, она встала, со страхом глядя на него. Он отрицательно помотал головой. Показав пальцем на северо-запад, он кивнул. Она повернулась в ту сторону.

Вроде бы ничего такого — ее мама стоит и разговаривает с каким-то мужчиной. Вдруг девочка боковым зрением заметила яркое быстрое пятно, несущееся по дороге. Неожиданно машина повернула в сторону парка, и в ту же секунду девочка закричала.

И вот, ранее безмолвный друг наклонился к ее уху:

— Теперь тебе необязательно знать, куда ходит твоя мама. Сейчас она ушла в одно место насовсем.