В погоне за бессмертием

Часть 4. Вне свободы.

Лежу на кровати. Повсюду какие-то баночки и бутылки. Как же тут воняет. Пытаюсь пошевелить ногой — больно. При попытке поворочать другими частями тела, результат был такой же. Но это не беда. Главное, что я остался жив. Думал, что больше не вернусь в реальность. Так что же со мной случилось? И кто меня лечил? Осмотревшись, я понимаю, что в помещении нахожусь один. Где все? Так, стоп… Может это снова сон? Хотя, нет. Слишком правдоподобная боль и, блин, хочу сать. Я сильно похудел. Сколько же отсутствовал в этом мире? Полностью раздетый лежу под действием не пойми чего, но счастлив. Как же я люблю жизнь и не хочу терять её снова. 
Так… Это уже не возможно. ХОЧУ САТЬ. Вижу недалеко от дивана стоит пустая банка. Нужно встать и справить нужду. Ну не под себя же! У меня получается сесть. Отлично! Осталось встать и добраться до этой банки. Господи, как же всё болит!!! Голова кружится и ноги трясутся, но я иду! Ну… Как иду? В общем на четвереньках ползу к банке. Всё… Я у финиша… Какой кайф…

Слышу шаги за входной дверью. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Я сижу и справляю нужду в банку. Заходит Америка.

— О, привет, Ам, как делишки? — спрашиваю я, при этом продолжаю справлять нужду. Делаю вид, что ничего не произошло и не происходит. Трудно не заржать, но ещё труднее погасить в себе стыд.

— Ти..хонь, привет. Ты в порядке? Супер… Я, наверное, позже зайду, ок? — тихо сказала Америка и вышла за дверь. Слышу смех. Ам рассказала парням, и они уже бегут в дом. Первым забежал Засранец (кто бы сомневался), вторым Сухарь, а третьим какой-то громила. Это, видимо, тот Коловрат. Причёска «томогавк» на его маленькой, по сравнению с телом, голове. Сам по себе он страшноватый какой-то. И все трое угорают. Ха-ха-ха, как же смешно.

— Тихоня, я смотрю ты уже огурцом, — захлёбываясь смехом, сказал Зац. Я к тому времени уже пытался ползти обратно на кровать.

— Всё, всё, хватит ржать, — сказал Сухарь и в тот же миг закатился смехом. Америка возвращается и с разбегу прыгает ко мне обниматься, смеясь и плача. К ней присоединились остальные.

— Очень рад, братан, что ты снова с нами, — сказал Зац. — И, к стати, знакомься — это Коловрат.

— Здарова, рад знакомству, — сказал я. Он, улыбаясь сказал:

— Руки помой и поздороваемся.

В комнату забегает дед Матвей.

— Эха что, помогла старая корга! Поставила ж на ноги! Вот надо выпить за это!

— Я за, — поддержал Засранец. — Я пас, — сказал я.

Все посмотрели на меня, чуть ли не осуждающе.

— Да шучу я, конечно буду! Только шмотки мне верните.

Все в доме засуетились. Кто накрывал на стол, а кто искал мою одежду. Я же лежал на койке и наслаждался. Думал, что никогда не их не увижу… Интересно, я до сих пор болен? Если да, то я не хочу умирать! А если и умру, то только для того, чтобы воскреснуть и вернуться. Любым способом… Несу хрень…

Вот мы уже сидим за столом и Засранец поднимает рюмку виски (видимо Коловрат привёз), и произносит тост:

— Тихонь, мы все рады, что ты не отошёл в мир иной… Ну и напугал ты нас, сукин сын… Бабка сказала, что жить будешь. Она три дня колдовала над тобой… Вот не успел ты её поблагодарить, она ушла в своё село. Ну так выпьем за твоё здоровье, братан!

Все подняли рюмки и громко чокнулись. По телу побежали мурашки от таких тёплых слов в мой адрес. Хотя нет — от вискаря.

— Это, как его, эта самая, бабка-то молодец! Вот помню она меня в девяностых тоже по кускам собирала, — поведал дед Матвей.

— Хватит о грустном, давайте уже наливайте ещё, — сказал Коловрат.

Мы налили ещё виски и выпили.

— Ты как себя чувствуешь? Нам нужно уже выдвигаться скоро, — обратился ко мне Коловрат.

— Да, я в норме, — соврал я. Болит всё тело и я еле двигаюсь, но не охото тормозить ребят.

— Отлично, — обрадовалась Америка.

— В общем, тема такая. Нам нужно сделать из тебя Падре, а точнее набить тебе теже тату и сделать небольшую пластическую операцию в Абхазии. Врач уже есть и клиника, естественно, тоже. Не сыш?

— Нет, не су, — соврал я. Конечно, это страшно, но самое страшное я пережи, и сейчас я хочу жить!!!