В поисках счастья

Глава 1. Грозный генерал Даттон и его дочь 

«Яркие вспышки молний освещали высокие мятущиеся волны, что обрушивались на покосившееся судно, грозя разбить его в щепки и утянуть в пучину тяжёлые сундуки с золотом. Дикий ветер завывал и рвал в клочья тучи…»
– Миранда! Мира!
«Дикий ветер… Рвал в клочья тучи…»
– Мира! Я знаю, ты здесь!
Я с досадой захлопнула книгу и выглянула в окошко расположенной на дереве «каюте».
В большом мире не бушевал шторм, не сверкали молнии и не тонули пиратские корабли. Всё, как обычно, спокойно до зубовного скрежета: на зелёном газоне резвились отцовские рассел-терьеры, в ветвях платанов и дубов пели птицы, над Даттон-Холлом плыли пушистые облака.
Внизу стояла моя шестая невестка Лианна и прикрывала ладонью глаза от проглядывающих сквозь листву солнечных лучей. Лианна – милейшее существо, ангел во плоти и единственная из моих невесток, согласившаяся делить крышу над головой с грозным генералом Даттоном.
– Прости за беспокойство! – проговорила она. – Сэр Джеймс ищет тебя, дорогая. У него к тебе разговор.
– Насколько срочный? – поинтересовалась я.
– Он просил пригласить тебя немедленно.
– Иду.
Пара секунд – и я, спустившись по верёвочной лестнице, оказалась рядом с хрупкой красавицей Лианной, которая никогда бы не рискнула подняться ко мне в «каюту».
– Он у себя в кабинете, – произнесла Лианна. Выглядела она встревоженно.
– Спасибо, Ли, – ответила я и улыбнулась, стараясь показать, что нисколько не обеспокоена.
На самом же деле я испытывала все признаки надвигающейся тревоги и на то имелись веские причины. Месяц назад я окончила клиффордскую женскую гимназию и вовсю наслаждалась заслуженным отдыхом. О будущем пока не думала, но подозревала, что именно этот вопрос намерен поднять отец.
О его настроении не было нужды спрашивать. Генерал Даттон каждую минуту дня и ночи был собран, суров и бескомпромиссен.
Именно таким я его и обнаружила в Красном кабинете. Он сидел за массивным дубовым столом среди крупномасштабных карт, военных трофеев и книг по истории и тактике боя. У его ног дремал дряхлый пёс охотничьей породы по кличке Гамбит.
– Вы хотели меня видеть, папа? – с порога заявила о себе я.
Отец оторвался от мемуаров, над которыми трудился последние несколько лет. С каждым годом его почерк становился всё неразборчивее, а расшифровывать и перепечатывать эти каракули приходилось несчастной Лианне, так как ни одна секретарша из-за жёсткого генеральского характера надолго у нас не задерживалась.
Отец окинул меня непонимающим взглядом, будто припоминая, зачем, собственно, меня позвал.
– Ах, это ты, Миранда. Ну что же, присядь, дочь.
Начало разговора мне уже не нравилось. Точно такая фраза предшествовала моему отъезду в Клиффорд, где находилась известная в Зелёных Землях женская гимназия со спортивным уклоном. Не то чтобы мне там совсем не нравилось, наоборот. Но я терпеть не могла, когда мою судьбу решали вместо меня, будь то выбор учебного заведения, бального платья или блюда в меню ресторана. Многие поколения женщин мирились с таким укладом, я же считала это несправедливым.
– Ты едешь в Дортмунд, – обрушил на меня новость отец.
– Почему именно Дортмунд? – вскинулась я.
– Шестеро твоих братьев успешно окончили Дортмундскую академию легионеров и врачевателей, – тяжёлым тоном говорил отец, – и проявили себя отважными воинами в схватках с исчадиями хаоса. Седьмой, Митчелл, гордо носит звание лучшего кадета академии. А ты, Миранда, продолжишь нашу славную военную династию и станешь врачевателем – лучшей профессии для тебя и придумать сложно. Свой целительский дар ты унаследовала от матери – упокойся её душа в лучшем из миров! – и настоящее преступление с твоей стороны пренебрегать таким бесценным подарком судьбы.
Отец умел давить как никто другой. Солдаты, слуги, родственники, соседи, случайные прохожие – все слушались грозного генерала и ходили по струнке не только в его присутствии, но и много дольше. Точнее, все, кроме меня.
– Прошу вас, не вынуждайте меня делать то, чего я боюсь! – воскликнула я. – Позвольте самой решать, что делать со своей жизнью дальше. В Королевстве сотни высших учебных заведений, в которых я могла бы проявить свои таланты…
– Моя дочь ничего не должна бояться, – перебил отец, – тем более того, что связано с будущей профессией. Я уже подал твои документы в Дортмунд и подписал разрешение на обучение. Вступительные экзамены через две недели. Готовься.
– А если я провалю экзамены? – с вызовом сказала я.
– Не провалишь, – буравил меня взглядом отец.
Я с трудом справлялась с дыханием – я всегда задыхалась, когда в красках представляла себя той, кем желал видеть меня отец.
Но я была бы не Мирандой Даттон, если бы не предприняла ещё одну попытку:
– Папочка, а если я скажу, что влюблена и выхожу замуж? Вы же не станете препятствовать моему счастью?
Его глаза мигом приобрели стальной оттенок, кончики седых усов зашевелились, а щеки и лоб пошли алыми пятнами, и я было испугалась, как бы у него не подскочило давление.
– Кто он? – процедил отец.
Я помедлила с ответом. Назову кого-то из знакомых – тому точно не поздоровится. А настоящего жениха у меня не было, но это, как говорит Лианна, дело поправимое.
– Я просто предположила. Получается, если жених отзовёт ваше разрешение, я не смогу учиться в академии, и вы уже ничего не сможете сделать.
– Нет в природе такого жениха, который бы противился воле генерала Даттона, – проговорил сквозь зубы отец. – Я уже всё решил. Ступай.
– Хорошо. Я уйду.
Отец, видно, не ожидая от меня такой скорой капитуляции, промолчал, а Гамбит в удивлении поднял голову, словно сомневался, Миранда ли перед ним стоит или какая-то другая девица.
Я вылетела из кабинета, хлопнув дверью, и помчалась к себе. В мыслях царил полнейший хаос.
Но привычная обстановка немного меня успокоила.
Рыжий холёный Вискерс сладко потягивался в своей корзине, и я не удержалась, чтобы его не погладить. Затем принялась пересчитывать свои сбережения – их оказалось не так уж много, на месяц или два хватит.
Я не успела достать чемодан, как на пороге появился отец.
– И не вздумай сбежать, – пригрозил он, – с моими связями тебя остановят на первом же перекрёстке. И тогда я буду говорить с тобой совсем по-другому.
И удалился, громко стукнув дверью, отчего со стены с грохотом упала деревянная полка. Стоявшие на ней книги рассыпались по полу, а фарфоровая статуэтка, изображавшая фавна с лирой в руках, разбилась вдребезги. Ну и ладно, всё равно она мне никогда не нравилась.
Шмыгнувший под кровать Вискерс жалобно мяукнул.
– Вискерс, милый, ты как?
Я заглянула под кровать. Из темноты испуганно глядели огромные светящиеся глаза.
– Иди сюда, милый! Иди ко мне! Мира тебя не обидит.
Кот идти не желал, наверное, боялся, что генералу Даттону снова приспичит повоспитывать непокорную дочь. Пришлось лезть под кровать и вытаскивать его оттуда за шкирку.
– Ну вот кто меня за язык тянул? – сетовала я, поглаживая дрожавшего кота. – Раскрыла перед отцом все карты! Умеет же он вытягивать информацию из людей и хаоситов – не хочешь, а расскажешь обо всём, что на уме таится. Боевой маг-менталист – страшная сила. И заклинания ментальной защиты помогают далеко не всегда.
Вискерс, естественно, никогда мне не отвечал, во всяком случае, по-человечески, но слушал очень внимательно.
Все мои семеро старших братьев боевые маги, но до силы отцовского дара воздействовать на эмоции им далеко как до луны. Мне же от матери достался дар целительства, и я бы охотно променяла его на любой другой, потому что до смерти боюсь крови. А какая стычка с хаоситами обходится без крови? Вот именно, ни одна. И какой из меня врач, если при виде малейшей кровоточащей царапины я глаза закатываю и хлопаюсь в обморок? Да-да, я серьёзно, проверено неоднократно. Отец же считает мои страхи женскими капризами, которые не стоит брать во внимание.
Если отец хочет, чтобы я поехала в Дортмунд, я поеду. И докажу, что недостойна учиться в лучшей в Королевстве академии легионеров и врачевателей. Наизнанку вывернусь, но скрою свой целительский дар. Провалю экзамены, докажу свою профнепригодность – или я не Миранда Даттон.
За дверью послышались лёгкие шаги. Задремавший было Вискерс приоткрыл один глаз, но, уразумев, что генерал настолько тихо передвигаться не может, снова прикрыл.
В дверь едва слышно постучали, и на пороге появилась Лианна.
– Я слышала, у тебя что-то упало?.. Ах, эта прелестная статуэтка! И книги!.. Позволь помочь тебе, – мягким голосом проговорила Лианна и присела на корточки.
Я осторожно переложила притворяющегося спящим Вискерса в корзину и присоединилась к невестке.
– Надеюсь, грохот не разбудил малыша? – спросила я. – Прости.
– Нет-нет, ты же знаешь, маленький Коди спит очень крепко.
– Счастливый!..
– Что случилось, Мира? Ты расстроена?
Лианна смотрела на меня с нескрываемым сочувствием, но её внимание нисколько не напрягало.
– Отец договорился, чтобы меня взяли в Дортмунд, – ответила я, складывая книги в две аккуратные стопки: первая состояла из учебников по медицине, вторая – из художественной литературы. Естественно, вторая была значительно ниже и поэтому каждая из книг зачитана мною до дыр.
– На факультет врачевателей? – уточнила Лианна.
– Да. И, думаю, вступительные экзамены – простая формальность. Дочь генерала Даттона не могут не принять в академию.
– Но ты же этого не хочешь!
– Ты же знаешь отца! Он привык решать за всех и вся, вершить чужие судьбы, разбивать сердца.
– Мира, возможно, я тебя удивлю, если скажу, что выбор твоего отца пал вовсе не на меня. Мы с Джейкобом поженились против его воли.
Я чуть не задохнулась от нахлынувших чувств. Удивление – всего лишь одно из них. Радость, ликование, восхищение и даже лёгкая зависть – далеко не всё, что я успела классифицировать.
– Не ожидала такого поворота? – улыбнулась Лианна.
– Честно? Нет.
– Тебя удивляет то, что я терплю его скверные привычки и дурной нрав? Я делаю это ради Джейкоба. Ради нашей любви и нашего будущего. На самом деле твой отец не такой уж жестокий, каким желает казаться. Он пережил много горя, и мне остаётся только пожалеть его и утешить.
– Ты святая женщина, Лианна, – вздохнула я. – Я бы так не смогла.
– Ну что ты, никакая я не святая! – засмеялась она. – Так какой у тебя план?
Мы присели на диван, и я охотно поделилась с невесткой своими надеждами и опасениями, не забыв при этом намекнуть, что не прочь связать себя узами брака.
– Выйти замуж, чтобы насолить отцу? – нахмурилась Лианна. – Тебе же всю жизнь потом жить с этим человеком. И пять лет учёбы в академии – ничто по сравнению с жизнью с нелюбимым мужем.
– В академии полтысячи парней, если не больше. Выбирай – не хочу. Все сильные, здоровые, храбрые, без вредных привычек и из хороших семей, кто-то из них непременно мне понравится, уж не сомневайся.
– Я и не сомневаюсь. Главное, чтобы ваше решение связать свои судьбы было взвешенным, а не сиюминутным. Чтобы вы любили так сильно, что не мыслили бы жизни друг без друга.
– Как вы с Джейкобом? – подсказала я.
– Как мы с Джейкобом, – счастливо заулыбалась Лианна.
Такой же улыбкой ответить я не смогла. То, что пытается донести до меня Лианна, никак не отзывается в моей душе. Любовь, какой её описывает невестка, – нечто за гранью моего понимания. Если верить романам, которые я прочла, любовь – чувство настолько сильное и неконтролируемое, что и представить страшно.
Нет, спасибо, Миранда Даттон обойдётся без этого. Хватит с меня и одной фобии. Симпатии, уважения и общих интересов, как по мне, для семейной жизни вполне достаточно.
После мы, как настоящие стратеги, в подробностях обсудили каждый из пунктов, продумали план действий и пути отступления. Я радовалась поддержке Лианны. По сути, она заменила мне старшую сестру, которой у меня никогда не было, стала моей лучшей подругой, и я доверяла ей почти как самой себе. Она поддерживала меня во всём, всегда принимала мою сторону и участвовала во всех моих странных экспериментах. Даже служила подопытным кроликом, когда я оттачивала свои простейшие целительские навыки и пыталась избавиться от самого жуткого страха.
– Я в тебя верю, – ободряюще сказала Лианна, – у тебя всё получится. Всё будет именно так, как ты того хочешь, дорогая сестра.
Вискерс в своей корзине расслабленно мяукнул.
– Спасибо, Ли, – с чувством произнесла я, усиленно моргая, чтобы не заплакать.
Миранда Даттон никогда не плачет. Не влюбляется. Не сдаётся. И не применяет свою магию во вред.
Тут в раскрытое окно влез мой второй питомец. Бадди был полной противоположностью томного и не в меру упитанного Вискерса. Котёнком я спасла его от разъярённых собак, с которыми он желал сразиться. Повзрослев, он таким и остался – своенравным и драчливым. Вот и сейчас на подоконнике застыл серый жилистый котище. Его короткая шерсть торчала дыбом, глаза горели диким зеленоватым огнём, а на ухе красовалась новая прореха. Слава богам, не кровоточащая. Именно Бадди чаще других пугал меня до обморока, но вместе с тем мы были крепко привязаны друг к другу.
– Иди сюда, Бадди! – позвала я.
Вискерс демонстративно отвернулся к стене, а Бадди, чихнув и мотнув головой, совершил длинный грациозный прыжок, оказавшись у меня на коленях. Я принялась чесать его под подбородком. В отличие от Вискерса, Бадди не скрывал своих чувств. Когда нужно, он дрался насмерть, а когда ему было хорошо, мурчал так громко, что в ушах звенело.
– Проживёте без меня пару дней? – приговаривала я, лаская кота. – Я провалю вступительные экзамены и сразу вернусь к вам. И мы снова станем лазать по заборам, жить в домике на дереве, удить в озере рыбу, бегать наперегонки и прыгать через ручей. Как вам такая перспектива?
Бадди одобрительно мурчал, он любил рыбку и активное времяпрепровождение. Вискерс, не разделявший наших с Бадди увлечений, без задних ног дрых на мягкой подушке. И только Лианна смотрела на меня с таким выражением, будто знала, что в Дортмунде судьба моя изменится навсегда.