В поисках вечности

Уничтожить миллионы

Старик и юноша шли по берегу небольшой реки, удаляясь от деревни. Оба были одеты в бесформенные холщовые рубахи, на обоих – старые соломенные шляпы. Однако если на старике эта одежда смотрелась так, будто он в ней родился, то на юноше – почти неуместно. Его бледные изящные руки выглядели беспомощно и странно на фоне мощных сожженных солнцем узловатых лапищ старика.

– О чем так крепко задумался, мальчик? – старик легонько хлопнул юношу по плечу.

Юноша вздрогнул и уставился на спутника с удивлением, застывшим в глубоких черных глазах. Сейчас, под палящим солнцем его золотые зрачки сузились и едва мерцали.

– Я не так молод, как выгляжу, вы-то должны знать, – тихо сказал Трист. – Я думал, люди Рощи всегда могут ощущать наш возраст.

– Могут-могут, – с усмешкой сказал старик. – Вот поэтому я и говорю: «мальчик». Когда Буребиста пришел на эти земли, я уже был стар. И я очень хорошо помню младенца, укутанного в ветхое одеяльце, которого он таскал на спине. Если бы кому рассказать, что истинный Лорд Буребиста, сильнейший из терабостес, суетился как неопытный папаша-одиночка, никто бы не поверил.

Трист остановился и посмотрел на старца в молчаливом изумлении. Старец меж тем подтолкнул его вперед:

– Пойдем-пойдем. Плата за лечение должна быть внесена вовремя. У нас нет времени удивляться.

– Так что я должен сделать? – спросил Трист, продолжив путь. – Вам нужно убить кого-то?

Старик рассмеялся:

– Убить? Да, пожалуй.

– Сколько?

– Миллионы.

Трист опять замер.

– Вы? Хотите полного истребления? Кого?

– Их, – старик указал рукой на поле.

– Кого? Я никого не вижу.

– Да вот же, вот этих, – старик, смеясь, выдернул из земли пучок травы. – Вот отсюда и до границы леса – все нужно расчистить.

Трист осмотрел огромное поле и кромку леса на горизонте.

– Вы хотите, чтобы я занялся прополкой? – холодно спросил он.

– Конечно хочу. Недавно в деревне прошел странный мор. Многие скончались, а выздоровевшие очень слабы. Мы были беспомощны, так как гать перекрыли хинды. Надеялись, что люди с той стороны предпримут что-то. Но теперь уже поздно. Если мы в ближайшее время не засеем поле, нас ждет голодная смерть.

– Хинды истреблены. Вы можете связаться с соседями. Хотя, я бы предпочел, чтобы вы сделали это после того как мы уйдем.

– Боишься Храма? Когда это ты начал их бояться? Я слышал, как ты уничтожил отряд высших служителей и просто пошел выпить винца в ближайшую таверну. Пока ты пил, город эвакуировали, прислали еще отряд, но ты просто прошел сквозь них и исчез за горизонтом. ВиктОр, мальчик, ты меня пугаешь. Когда это ты успел стать осмотрительным?

Трист слегка улыбнулся:

– Я не боюсь. Я просто не хочу испортить сюрприз, который эта девочка собирается преподнести кое-кому. Кто я такой, чтобы лишить ее наслаждения мести?

Старик осуждающе посмотрел на спутника:

– Конечно, для меня ты еще юнец, но для этой девочки ты – старший. Ты бы должен заменить ей отца. Чему ты ее учишь? Месть – не то, что дарит наслаждение. Так быть не должно.

– Мы всегда расходились с народом Рощи во взглядах. Месть может быть очень приятной, – возразил Трист.

– Ну и много она доставила тебе удовольствия? – строго спросил старик. – Наслаждался ли ты, уничтожая города, превращая целые регионы в пустошь?

– Я был безумен. И я был не прав. Мстить надо по-другому. Только тогда это принесет радость.

Старик тяжело вздохнул:

– Ты все еще живешь ради мести? Мне жаль эту девочку.

– Вовсе нет. У меня сейчас другая цель. Хотя, если я узнаю, кто истинный виновник, наверное, я не удержусь и сойду с дороги. Но та безумная боль, что не давала мне дышать, уже прошла. Ладно, не будем об этом – работать, так работать. Прополка так прополка. Это даже забавно, если подумать. Семья рвала бы на себе волосы и не смела бы со стыда показаться прочим истинным на глаза, если бы узнала. Мне просто надо повыдергивать всю зелень отсюда и до горизонта?

– Для начала. И с корнями. На это поле занесло семена рогры, если оставить корень, через месяц все поле покроет непроходимый бурьян в человеческий рост. Потом надо вспахать. У нас есть и лошади, и волы, или хочешь – сам впрягайся. Так, несомненно, будет быстрее, но гордость терабостес, это святое, я знаю.

– Ну… – протянул Трист, – если ночью, то, пожалуй, можно. Выдержит ли плуг, вот в чем вопрос.

Старик удивленно покачал головой:

– Мир сходит с ума, а я так стар… Именно тогда, когда начинается самое интересное… Ты уж своим не рассказывай про это дело, иначе твои приверженцы истребят нас, дабы смыть позор.

– А потом мне надо все засеять? – Трист не стал продолжать тему.

– Ну нет! Посев – дело серьезное, требует навыков, которых у тебя не было, и никогда не будет. Все поля нашей деревни засеваю я сам.

– Конечно, – рассмеялся Трист, – поле, засеянное человеком Рощи, всегда благословенно. Я забыл. Кажется, последний мой сон был слишком нездоровым.

– С жидким серебром в крови спать вредно, – проворчал старик, – кошмары не снились? Ты бы все же наведался к старику деллаЛеони, не рискуй так.

– Не могу, да и не хочу пока. Не беспокойся, старик, даже капля крови этой девочки позволяет мне держаться несколько дней. Главное, чтобы она была в сознании.

– Почему?

– У нее Высшая Смертельная кровь. Абсолютное уничтожение для любого терабостес, и одновременно -- непреодолимое искушение. Однако через печать контракта эта кровь оказалась весьма питательной. Главное, чтобы при этом девочка не желала моей смерти. Так что, тебе бы привести ее в чувство денька через два.

– А ты жесток. Ее рана на спине приковала бы ее к постели навсегда, не попади она ко мне или к высшему целителю Храма. Ей бы поспать подольше, а ты хочешь, чтобы я разбудил ее?

– Я уже завтра начну испытывать жажду, кто знает, когда на людей кидаться начну? Но продержусь еще сутки, пожалуй. Старик, ты хочешь обработать поле вовремя или нет? Это ведь твоя деревня.