В последний путь...

В последний путь...

132. В последний путь…

11.02.2009

У моего тестя в Караганде, папы Юры, вдруг обнаружили рак. Причём обнаружили уже в самой последней стадии, когда что-либо делать было уже поздно – у него ничего не болело! Обследоваться в больницу он пошёл только тогда, когда в нескольких местах вдруг выскочили непонятные шишки, типа жировиков. Оказалось, что не жировики – два месяца и человека не стало. Шестьдесят три года…

Весь январь мы с женой по очереди, я с Астаны, она – с Алматы, мотались в Караганду к больному, привозя Танюхе, младшей сестре моей жены, деньги на лекарства и докторишек. На её руках папа Юра и умер. Танюха вызвала сначала скорую. Ага. В Майкудук. В десять вечера. Щас! Разбежались! Скорая на такой вызов приехать и не подумала, но передала этот вызов… полиции.

Доблестным полицейским Майкудука понадобилось всего каких-то пять часов, чтобы доехать четыре автобусных остановки от своего райотдела до дома папы Юры. Опергруппа явилась в три часа ночи, осмотрела покойника, сняла с Танюхи показания, и потребовала привезти им утром справку из больницы. Потом они оставили телефон коммерческого морга и исчезли.

Телефон морга начал отвечать только в восемь утра. Заведение находилось на другом конце города от Майкудука, в больничном городке Михайловки, но машинка оттуда приехала за папой Юрой меньше, чем через час.

Увезли.

Умотанная танюхина семья прилегла на пару часов поспать.

Тем временем я, не рискнув с почти сотней тысяч тенге в кармане, которые успел наскрести по всем своим сусекам в Астане, ехать ночью на кокшетауском поезде в Сортировку, и потом оттуда в Майкудук, примчался наутро к кассам вокзала за 25 минут до отхода петропавловского скорого. Плацкартных билетов на этот поезд почему-то не оказалось, и кассир выдала мне дорогущщий купейный, со стоимостью постельного белья, почти в три раза дороже электричешного. Электричка шла на два часа позже, а время поджимало. Билет у меня оказался в вагон номер 15.

Скатившись с пандуса по неработающим эскалаторам на второй путь, я побежал в хвост поезда. Состав, однако, кончался 13-м вагоном, проводник которого стоял и объяснял примерно десятку человек с билетами в этот же пятнадцатый вагон: «В нашем составе такого вагона нет!»

«…Потому что все нормальные люди с детства знают: девятый вагон идет сразу после восьмого, а не перед десятым».

Мы по дикой холодине чухнули вдоль поезда в голову. В его середине стояла ещё одна группа проводников:
              – Что ищете?
              – Пятнадцатый вагон.
              – Да нет у нас такого! А почему вы в наши вагоны билеты не взяли?
              – Нет билетов в кассе в ваши вагоны!
              – Да у нас половина мест пустых! – и потом вдруг начали зубоскалить, – Хех, ну идите тогда и жалуйтесь начальнику вокзала.

Меня разозлило:
              – Слушай, ты, орёл, я никому жаловаться не пойду! Я обеспечиваю всю вашу «Казахстан темир жолы» электроэнергией, поэтому сейчас подниму все свои подвязки в Дирекции Магистральной Сети, чтобы вас вздрючили по самые помидоры!
              – А чё, типа, ты на меня наехал?!! Я простой проводник!
              – А чё, типа, лыбишься тогда тут?

До отправления оставалось уже три минуты, когда я, проскочив под пандусом, увидел, что этот самый 15-й вагон только цепляют в голову поезда, ко второму вагону. Оказалось, что это местный прицепной до Алматы, про который я, к своему стыду, даже и не знал! Вокзальное радио между тем и не подумало обмолвиться хоть словечком о том, что прицепной будет в голове. Вышла проводница пятнадцатого:
              – Предъявляйте вместе с билетами документы.
              – Вам так нравится копаться в наших паспортах на таком морозе?
              – Нам так положено…

Непробиваемо… Даже при минус двадцати шести с ветром…

Нас набралось всего на три купе. Отправились с опозданием на пятнадцать минут. В первых двух купешках оказалась какая-то группа командированных, большей частью весьма вкусные девочки, которые, накатив с морозу, уже к Бабатаю всем хором уже вполне гарно спывалы. Да и батареи стоявшего минимум всю ночь на отстое вагончика ближе к Караганде уже заметно потеплели. Настолько, что народ начал потихоньку стаскивать с себя шубы и свитера.

В Сортировке было ничуть не теплее, чем в Астане. Зато (на удивление!) прямо у вокзала вдруг подвернулся мужик на «Ауди», который громко предлагал: «Майкудук – триста!» Странно, обычно пятьсот… Ко мне в компанию сразу же нашёлся ещё один желающий, и мы моментально уехали.

Танюха тем временем, подремав часок, побежала в поликлинику больницы на «Ласточке» за справкой о смерти. Участковая врачиха повела Танюху к заведующей: «Какой диагноз будем в справке писать?» До этого же они везде писали «рак в четвёртой стадии», с чем в своё время и направили нас в онкологию. Но там подтверждать их диагноз отказались, мотивировав это тем, что тесть должен был сдать биоматериал на анализ. А он был уже настолько плох, что онкология сама же проводить эту процедуру не рискнула. Но и льготных лекарств для тестя по той же причине не дала – приходилось покупать всё по диким ценам в обычных аптеках.

Заведующая поликлиникой вдруг закатила Танюхе такую истерику, что чуть не напустила сама под себя лужу: «Почему вы отвезли тело в ментовской морг?!! Не могли дома оставить?!! А если при вскрытии наш диагноз не подтвердится?!!» На крики шефини к её кабинету слетелось полполиклиники, и через каких-то полтора часа нервотрёпки Танюха всё же получила от них справку о смерти, в которой вместо рака уже стояло «инфаркт мозга неподтверждённый»!