В приемной

Рассказ

Петр Белый

"В приёмной"

- Знаешь, мне жаль тебя, дорогуля. Тебя и тех, кто помоложе - у вас ведь все впереди. Вам только предстоит научиться распознавать и градуировать степени мужского козлизма. Вы будете пропускать все через себя, и это будет вашей тайной, вашим познанием, иногда настолько гадким, что в какой-то момент вам будет стыдно разделить свое горе даже с близкими людьми, - с бесконечным сожалением в голосе констатировала умудренная Потапова Александра Даниловна, 30-тилетний секретарь директора крупного производственного предприятия.

- Заранее не даешь шанса ни одному представителю сильного пола?

- Мужчины не меняются, детка. Они ослеплены вековыми устоями, что за жалкое кокотошное существование на их квадратных метрах мы обязаны влачиться за ними, прощая все на свете.

- Два развода за спиной не делают тебя всезнайкой. И странно слышать это от блондинки, которая сама чурается постоянства, и которую ни разу не домогались на рабочем месте, несмотря на её осиную талию и третий размер. Да к тебе все относились, как к фарфоровой кукле и пылинки сдували, - парировала умная Кузьмина Анна Германовна, 25-тилетний помощник бухгалтера на том же мини-заводе, - так чем тебе мужики не угодили?

- Тем, что не отличаются друг от друга. И кстати, шеф меня не харасил по всем известной причине, и она никак не связана с его семейным положением или благочестивыми помыслами. Я вообще не верю ни одному из них. А вот твоя вера в мужскую преданность и благодетель заходит за все мыслимые пределы. Не зарекайся, пороху не нюхавши.

Приемная наполнялась веселой и немного язвительной трелью секретарши, которой нравилось поддевать Аню и попутно опрыскивать вечнозеленые растения на широком подоконнике. За пять лет дружбы между девушками сложился тот сорт отношений, когда они интуитивно распознавали иронию, и уже не вдавались в утомительные разъяснения своих изречений. Мнения двух подруг были полярными.

Анюта пошла в профессию по призванию. Иначе, если бы она продолжала шествие по выбранному родителями пути, то не смогла бы работать нормально. То есть, вообще не смогла бы работать. А дело было вот в чём. Аня росла девушкой скромной и умной. Глядя на Аню, каждый мужчина непременно жаждал отпустить в её сторону изысканный комплимент. И чем больше становилось этих комплиментов, тем не интереснее были для нее школьные ровесники, а первое сексуальное желание девушка испытала только в университете. Опять же, о сексе как таковом речи не шло. Скорее это было влечение, вызванное витиеватыми манерами подачи материала преподавателями, их мудростью, произносимой с характерным придыханием, что в разы повышало значимость сказанного. Девушку влекло абсолютно ко всем профессорам. Она и теперь, увидев по телевизору бывшего преподавателя, с упоением позволяла себе мастурбировать на изречения Алексея Фененко. А потому решила для себя, что ей не место на арене политологии. Теперь же Аня страстно хотела замуж и была убеждена, что есть ещё на свете порядочные мужчины и она обязательно встретит своего рыцаря. Девушка не была ханжой, но отягощение интеллектом не позволяло взглянуть на молодых людей, как на мужчин со всеми их слабостями - Аня видела в них защитников и собеседников, прежде всего.

Саша же рассматривала мужчин только ниже пояса и настаивала на обратном - что институт замужества себя изжил, что она сыта по горло фартуком и половником - и никогда не брезговала служебными романами. Более того, она считала их единственным способом устроить личную жизнь, даже если кому-то пришлось бы развестись ради неё. Её ведь всегда бросали ради кого-то. Приметная персона Саши давно обросла ажуром сплетен самого разного толка. "Любые разговоры обо мне - лишь разговоры", любила повторять про себя Саша. Тем не менее, наблюдая со стороны за перетеканием кривотолков из уст в уста, она пришла к одному важному и неутешительному выводу: таких, как Саша, не брезгующих спать с мужчинами ради развлечения и не претендующих на большее, люди поливают грязью чуть ли не в лицо с превеликим удовольствием; а тех женщин, кто заводит роман с женатым мужчиной и впоследствии уводит его из семьи, почти боготворят - мол, она ведь за любовь боролась, а не просто ноги раздвигала. А если у них ещё и дети появятся, то разлучница становится сродни святой Мадонне. Молиться в пору. Ну и ладно! Саша еще лет пять назад бросила попытки обелить свою честь, и была довольна хотя бы одной настоящей подруге в коллективе.

- Ладно-ладно, согласна, Марк Максимович уже был не в том возрасте, чтобы ублажать любовниц. Хорошо, хоть на пенсию ушел, а то я уж думала, ещё долго будет мозг выносить из старческой вредности.

- Его пенсия наступила 10 лет назад, и лично со мной, кстати, он никогда не вредничал.

- Ага, ты бы ещё глубже блузки расстегивала, он бы и дальше выписывал тебе премиальные вне очереди.

- Ань, это было один раз, ты все не успокоишься.

Саша припомнила тот неприятный день, когда она почти поссорилась с лучшей подругой. Тогда Саше пришлось сыграть роль молодой и задорной любовницы перед деловыми партнерами Марка Максимовича, а Аня затаила смертельную обиду на подругу. Дело было в том, что Аня, которая была выше ростом, красивее, и объективно умнее Саши в области финансов, не первый раз примеряла на себя маску фальшивой спутницы шефа. По сути, пустяк, конечно, но она уже полностью распланировала бюджет с учетом немаленькой дополнительной премии за подобные перфомансы. За их счет Аня ранее стала обладательницей новомодного планшетного ПК, смартфона последней модели и теперь собиралась провести отпуск в Сочи, но в день встречи девушка неожиданно занемогла и слегла с температурой, и Саша, ожидаемо, заменила подругу на этом непыльном поприще.

- Хорошим шефом был Маркуша, не стану наговаривать, - заключила Саша. - А у тебя как с тем брюнетом..., как его...?

- Да никак, блин.

- Ну идеальный же. На меня говоришь, а сама...

- Ага, идеальный, дальше некуда. О чем вообще речь, если он сказал, что ему "нравятся рассказы то ли Моэма, то ли Брэдбери".