В темноте все кошки серые?

В темноте все кошки серые?

Мне всегда нравилось имя Саня. Оно лаконичное, звонкое, ёмкое, с характером, а главное оно мое. Всегда требовала, прямо-таки настаивала, чтобы меня называли именно так. Именно Саня, а не Саша, Сашенька, Шурочка или иными прочими производными от моего имени Александра. Только Саня! На крайний случай Санечка или как ты всегда шептал мне на пике страсти — Санька. Ну вот нравится мне именно такое звучание моего имени! Ну и что, что мужское! Зато мое, любимое, родное. Официально я Александра, а для тебя и друзей всегда была Саня. В той, прошлой, канувшей в Лету жизни, еще до дня Икс у меня были и ты и друзья и была я, девочка Саня. Тогда это имя очень часто употреблялось, но от какой частой и большой эксплуатации совсем не стиралось и не тускнело. Наоборот, как бриллиант, от долгой и тщательной отработки только ярче сияло и сильнее грело. Счастливое время в счастливой и беззаботной моей жизни. Жизни, где были люди называющие меня просто Саня.

Никогда не позволяю себе думать о том дне, дне, когда все изменилось. Как будто, если я не буду о нем думать и вспоминать, то его никогда не будет, этого дня, никогда не произойдет, того что произошло и никогда не случится, то что случилось. Мысли легко контролировать. Тяжелее со снами. В своих снах я кстати тоже никогда не проживаю тот роковой момент. Только мгновения до. Такие счастливые, такие веселые, до предела наполненные любовью, юмором, смехом, оптимизмом и верой в светлое будущее. Люди так самонадеянны в своем счастье, так уверенны, что так будет всегда, что даже не задумываются, как же на самом деле все хрупко и зыбко, как тонка нить разделяющая жизнь на До и После. Вот как и я.

Отдельная песня — сны. Если б можно было вообще никогда не спать, или спать без сновидений или просто впасть в полную и тотальную амнезию, чтоб не помнить, не знать, не чувствовать потому, что выныривая из очередного своего фантастически прекрасного и счастливого сна из моей жизни До, я ту первую миллисекунду, когда еще не взяла под контроль свои мысли и эмоции жалею только об одном, почему я вообще проснулась? Почему дышу? Почему живу? Почему я не ушла с вами? С тобой? Зачем? За какие такие мои грехи меня оставили здесь? Без тебя? Где и чем в своей жизни я так накосячила, что высшие силы оторвали меня от тебя и оставили продолжать жить здесь? Одной? Я проклята? Вы там, в другой параллельной вселенной сейчас все вместе, все рядом, легко и просто прошли сквозь этот портал, разделяющий наши миры, а меня он не пустил, сколько я не билась об него, разбивая в кровь костяшки своих пальцев и раздирая сердце. В этой жизни меня удерживает только одно, страх, что если я сама попытаюсь пробиться к вам, то у меня не получится попасть именно в вашу реальность и в результате я буду от вас еще дальше.

Я трусиха, я не могу сделать этого последнего шага. Почему то я ощущаю его как предательство по отношению к вам, к тебе, Лешка ведь если я уйду, то здесь не останется никого, кто будет помнить о вас, кто будет любить вас так как люблю вас я. У меня два абсолютно диаметрально противоположных желания: забыть все-все-все и одновременно помнить все-все-все. Ирония судьбы. Дни проходят гораздо легче, чем ночи. Днем не бывает снов. А они мое вечное проклятие. Как мы тогда с вами втиснулись в тот бусик? Как поместились вдесятером в машину рассчитанную на пять посадочных мест? Бесшабашность и бесбашенность юности победила пробивающиеся ростки рассудительности и осторожности и вот мы все вдесятером мчимся по тому роковому серпантину.

В этой машине сидят все, кто мне близок и дорог в этой жизни. Сестра Юлька с мужем Андреем, лучшая подруга Нюша с женихом Тимофеем, именно подготовкой к ее свадьбе мы в данный момент и занимаемся, стараясь везде успеть и гоняя вдесятером на машине, рассчитанной на пятерых. Тоха с Каринкой, Илюха с Жанкой — твои родственники и по совместительству лучшие друзья и как следствие мои тоже. И наконец я и ты. Ты ведешь машину, широко и белозубо улыбаясь, периодически кося глазами на меня, сидящую на соседнем кресле, отрываешь свою правую руку от руля, чтоб накрыть ею мою коленку, скользнуть пальцами по внутренней стороне бедра и залихватски усмехнуться моим «большим», укоряющим глазам. Мы женаты уже пять лет, но как и раньше, как и всегда меня пронзает дрожь удовольствия от твоих прикосновений. Мы мчимся по этой дороге на встречу судьбе в виде внезапного и рокового камнепада, сошедшего и накрывшего своей основной частью горную трассу, по которой мы мчимся. Мчимся мы и мчится он, мчимся мы все на встречу друг другу.

Потом в газетах напишут, что у находящихся в бусике людей не было ни единого шанса остаться в живых и это просто чудо, что девушку с переднего сидения выбросило из машины и она не осталась лежать раздавленной и похороненной под тысячами тонн земли и камней. Всего лишь банальные переломы половины всех имеющихся в организме костей и полностью и безнадежно переломанная жизнь.Вот зачем я выжила? Я пропустила все: все попытки вашего спасения, пока еще была вероятность, что вы живы под этой безжалостной каменной грудой, пропустила то, как вас наконец-то отрыли — откопали, а потом сделав все положенное зарыли и закопали. Уже окончательно и бесповоротно, навсегда, навечно. Я пропустила девять дней жизни без вас и сорок дней жизни без вас тоже и сама вышла из комы только на 48 день. Зачем? Зачем я из нее вышла? И тем не менее я живу. Очередной день, очередной месяц, очередной год без вас. Бывают моменты, когда я просто вас ненавижу. Особенно тебя! Лешка! Зачем ты ушел? Зачем бросил меня здесь одну? Не взял с собой? Понимаю, что это глупо, но тем не менее ужасно злюсь и обижаюсь на тебя. И очень надеюсь, что ты там все же счастлив. Счастлив за нас двоих. А я здесь. Одна. Доведенные до автоматизма, рутинные, автоматические действия всегда успокаивают и притупляют тоску и сожаления. Раз я живу, наверное это кому то нужно?

День первый моей новой жизни.