Ваббаджек!!

2.8 Дорожный трёп

В висках отвратно зажужжало: повреждённая запись в плеере взвизгнула и затихла на несколько секунд. Удалить бы, да рука не поднимается: песня-то хорошая, хоть и покарёженная при копировании. Не дергайте, дети, за провод, если любимая музыка ещё не скопировалась до конца...

Маркурио с интересом наблюдал за моим изменившимся лицом. Да он вообще пялился на меня с тех пор, как мы отбыли из Вайтрана, то украдкой, то явно прожигая меня взглядом. И нет, не влюблённым, даже не полным желания, как можно было бы подумать. Мне показалось, что он смотрел на меня трезво и оценивающе, пытаясь, похоже, придумать причину нашему недавнему поведению. Я, если честно, занималась тем же самым поначалу, но потом попросту забила, поняв, что ничего хорошего из таких размышлизмов не выйдет. Из них вообще ничего не может выйти, кроме ещё одной причины для головной боли, а их у меня и так предостаточно.

Погрязнув в делах сердечных (а так же заботах других органов), я едва не забыла, что недавно носилась по Вайтрану, одержимая жаждой убийства. Голоса, подбивавшие меня на кровопролитие, больше не беспокоили, затихли, будто и не было их вовсе. Но краем сознания я всё-таки понимала, что они могут вернуться в любой момент, и кто знает, когда этот самый момент изволит настать. Маркурио же вёл себя тихо и очень странно: мы, обнявшись, сидели в крытой повозке, спешащей доставить нас к следующему пункту пересадки, а он за всю дорогу так и не проронил ни слова. Отложив наушники, я нарушила нависающее над нами таинственно-зловещее молчание:

- Чего ты так на меня смотришь, будто впервые разглядел, с кем связался?

Он пожал плечами, чуть улыбнулся.

- Просто... думаю, как ты в своём мире жила. Что у вас за мир вообще? Все эти твои артефакты, странные словечки...

- Мир как мир, никаких магий, сплошные технологии. Повозки у нас теплее, кони - металлические, с колёсами... - я вспомнила раскуроченный, наверное, собственный байк и забытый у подъезда стыренный из крематория, - а мужчины не стесняются, когда женщины пытаются их лапать.

Маркурио хмыкнул, выжидающе уставился на меня, ожидая, очевидно, продолжения рассказа. 

И я принялась рассказывать ему, как у нас в средневековьи жгли ведьм, как церковь казнила учёных, открывавших всякие неприятные для неё подробности о нашей вселенной, про коммунистов, которые стали изживать эту самую церковь, про демократию, которая сожрала победивший было коммунизм. Про коррупцию, высокую преступность, не забывая упомянуть про всяческие способы массового убийства и зомбирования населения, про телевидение, которое этим самым зомбироваием занималось... рассказывала, рассказывала, он то удивлённо цокал, то недоумённо хмыкал, но не прерывал моих словоизлияний. На исходе второго часа рассказа, дойдя аж до сериала про большую и чистую корейскую любовь, который я смотрела незадолго до памятной аварии, закончившейся моим прибытием в Нирн, я поняла, что чертовски устала, что в горле пересохло, а желудок завыл громче пищащего в забытых наушниках вокалиста некогда любимой группы. И заткнулась, смущённо и заинтересованно уставившись на наши нехитрые припасы, упакованные в дорожные сумки.

- Интересный у вас мир, - маг проследил на моим взглядом и услужливо подал сумку, чтобы дать мне возможность уничтожить ее съедобное содержимое, - но жестокий какой-то. Злой. Все смерти друг другу желают, никто правды не говорит. Как ты вообще там жила?

Я пожала плечами, вытягивая из недр сумки кусок тщательно упакованной солонины. 

- Нирн, будто бы, сильно добрее. Разбойники по дорогам шатаются, вампиры всякие, до соседнего города с пересадками добираться приходится, и то - по нескольку суток. Эх, сюда б мой байк... - я мечтательно впилась зубами в кусок солёной и жутко сухой говядины, стараясь думать о сочной отбивной, которой она могла когда-то стать.

- И чем бы ты его заправляла? - хмыкнул маг, запуская руку в сумку и звеня бутылками со спиртным. А как же! Конечно, закупились на дорожку, - Не думаю, что аналоги вашей нефти встречаются в нашем мире. 

- А ты не думай. Мы тоже понятия не имели, что она у нас встречается, пока не додумались, что она зачем-то может быть нужна, - поняв ход его мыслей, я потянулась к сумке, из которой маг уже достал аккуратную бутылочку черноверескового. От соли уже жгло губы, но жрать хотелось, потому я стремительно впилась зубами в ненавистный уже кусок жесткого мяса, пытаясь нашарить в складках сумки флягу с водой. Мёд-мёдом, а жажду спиртное утоляет слабовато.

- И как бы ты её добывала? Руками? - хмыкнул он, небрежно срывая крышку с темно-стеклянного горлышка, - Этих ваших... станций у нас нет. 

- Технологии нужен пинок буйного воображения, - пояснила я, радостно почувствовав кончиками пальцев знакомый гладкий бок фляжки, - Если б вашим учёным рассказать, что может одна из наших машин...

- Упаси Девять нас от таких рассказов. Двемеры уже доизобретались, ищи их теперь...

- Двемеры и рядом не стояли даже с российским автопромом. Только представь, что из Рифтена до Данстара можно было бы добраться за одну ночь... эх, визг колёс по трассе, приятная музыка из динамиков...

- Трассе? Для начала тебе бы пришлось проложить подходящую для твоей тарантайки ровную дорогу.

- Зачем? В России дорог не было совсем, но мы ж как-то катались между городами.

Снова повисло молчание, прерываемое лишь бульканьем Маркушиного мёда и моим довольным чавканьем. Неловкость пропала: несмотря на прервавшийся бессмысленный трёп, ехалось мне теперь вполне уютно и весело.

---

Утро встретило нас прохладой, от которой я в тёплых южных владениях успела отвыкнуть. Даже подморозило: повозка с треском ломала тоненький ледок, покрывший лужицы. Никогда не привыкну к резкой смене климата во владениях: вроде бы, расстояние-то небольшое, а ощущение, будто в другую часть земного шара попала. Возница, очевидно, начал клевать носом, несмотря на холод, потому принялся горланить "Рагнара Рыжего", чтобы отогнать сон. От воя его Маркурио проснулся, захлопал ресницами, разгоняя стайки предутренних снов, и сладко потянулся, прижимаясь ближе ко мне. Мы перед сном сцепились, пытаясь согреться, и обернулись собственными плащами, став похожими на непропорциональную куколку какой-нибудь диковинной бабочки, если бы бабочки в состоянии были пахнуть солониной и спиртным. Пустые бутылки виновато позвякивали в углу повозки, но их было всего две, потому ни совесть, ни похмелье нас не мучило. Мы приближались к какой-то ферме, у которой нашего возницу уже ждал сменщик, такой же сонный и замёрзший, с густыми усищами над поджатыми губами и короткой рыжей бородой, покрытой изморозью. Подхватив манатки, мы расплатились с певчим, который доставил нас от Вайтрана, и двинулись к новому транспорту.

- Рёксви, - представился хмурый бородач, пожав нам с Маркурио руки в знак приветствия, и принялся помогать взобраться в куда более тяжёлую и закрытую повозку. 

Холод больно укусил за щёки, которые тут же раскраснелись: я поспешила забраться в тепло крытого теплыми шкурами тента, надеясь по дороге до убежища "Братства" не отморозить себе что-нибудь очень нужное. Пальцы рук, например. Или задницу... на какое место мне тогда искать приключения, если задница придёт в негодность?

Место "пересадки" не походило на город или деревню. Ферма - и ферма, скучная, с пожухлой ботвой на нескольких грядках и крепеньким бревенчатым домиком, из-за угла которого на нас с Маркушей восхищённо и любопытно пялилась девчушка лет шести, светловолосая и курносая, как и многие норды. Я успела показать ей язык, прежде чем скрыться в тёплом нутре повозки.

- Золото в Данстаре отдадите, - серьёзно и по-деловому сообщил Рёксви, - я долгих церемоний не люблю. 

И отправился на своё место. Слабо, больше для виду, стегнул сутулую, но крепенькую лошадку, и мы двинулись дальше.

Маркурио как-то занервничал. Он смущённо выглядывал из повозки, бросая мечтательно-горестные взгляды на удаляющийся тёплый фермерский дом. Утреннее солнышко то проникало в полутьму повозки, выхватывая кусочки темноты, то снова исчезало за плотной шкурной завесой, повинуясь нервным движениям мага.

- Ты чего? - я тронула мага за плечо, когда он снова потянулся к выходу, - Ничего с нами не случится, если продолжим дорогу днём. Не ночевать же в чистом поле, хрен с ними, с твоими принципами.

- Да не в принципах дело, - мягко пояснил он, напряжённо выглянув в очередной раз на улицу, - я задницей чую, за нами кто-то следит. 

- Да кому мы...

Я ошарашенно замолкла. Охотник за даэдриками. Черт подери, я ж так и не рассказала Маркурио о его существовании! Маг удивлённо обернулся ко мне, вопросительно глянул, сдвинув брови. Я замялась, не зная, с чего начать рассказ, сделала вид, что тянусь к сумке с провиантом, надеясь выиграть время, но он перехватил ощутимо дрогнувшую руку, переплетя с моими похолодевшими пальцами свои, тёплые. Щелкнул другой рукой, запуская под потолок крохотный шарик нежгучего света, приобнял меня за плечи, негромко, чтобы не слышал возница, попросил:

- Если ты что-то знаешь... что-то, что я тоже должен знать, расскажи. Не бойся, я смогу тебя за...

- Сможет он, - фыркнула я, - Это я буду тебя защищать, если так дальше пойдёт. Ты даже не представляешь, во что я нас втянула.

И я стала рассказывать. Про то, что сказал Шеогорат, про то, как заподозрила таинственного охотника в самом Маркурио, про голоса, умолявшие меня убивать, визжавшие, шипевшие и шептавшие глубоко в моём сознании в тот день, когда я пулей вылетела из Вайтрана. Как по-идиотски не сочла нужным рассказать это ему, как сама обо всём забыла после... я запнулась, не зная, как назвать произошедшее в Вайтранской таверне, чтобы Маркурио не почувствовал себя зажато.

- После секса, - спокойно пояснил он вместо меня. Поймав удивлённый взгляд, улыбнулся, - Давай называть вещи своими именами, а?

- А как же твои стесняшки по этому поводу? Я думала...

- Думала она, - фыркнул маг, - Больно много думала, как я посмотрю. Не отвлекайся. Голоса потом ещё возвращались?

Я помотала головой. Маркурио нахмурился, вглядываясь в мои глаза, будто пытаясь прочитать в них то, чего я и сама не знала. Потом всё же улыбнулся, мягко, беззлобно, обнял меня, провёл рукой по волосам, будто я разнервничавшийся из-за глупости ребёнок. 

- Вот и чудесно. Я всё понял, Маришк. И всё с тобой будет в порядке, я об этом позабочусь.

- С чего ты взял, что я не слечу с катушек и не пришибу тебя однажды? - спросила я, чувствуя, как тянет разрыдаться от обиды на его спокойствие, прям-таки идиотическое в такой ситуации. За нами тут охотник неизвестный по всему Скайриму носится, в моей голове поселились кровожадные голоса, требующие убийств и кровищи, а он - спокойный, улыбается. Весело ему, блин.

- Ты меня любишь, дура, - к спокойствию мага примешалось что-то вроде удовлетворения, будто он вдруг внезапно все тайны мира открыл одной этой фразой, - Я же рассказывал тебе об этом тогда. Сильные добрые чувства могут держать силу Ваббаджека под контролем, любое же зло способно довести хранителя до безумия. Ты меня любишь, а значит, пока я рядом, никого ты не убьёшь, никакой охотник тебе вреда не причинит. Пока ты спокойна и счастлива, он даже близко подойти не сможет.

- Самоуверенное заявление, - фыркнула я, утыкаясь опасно хлюпнувшим носом в его плечо, прикрытое влажным от изморози меховым плащом. Тянуло повозмущаться, поспорить, но... было как-то лень. Да, всё дело в том, что мне попросту лень с ним спорить. Совсем не в том, что он совершенно прав.