Вальс с негодяем-2. Черный пират

Глава 1.

Белла никогда не думала, что так сильно полюбит море. Она могла часами смотреть на него, в любое время года. Величавое, седое, сердитое — зимой, ласковое, умиротворяющее — летом. Грозное, яростное в шторм. Ласковое, как материнские объятия, когда стихает ветер и все вокруг, кажется, замирает, словно само время останавливается.

Если бы можно было остановить время или повернуть вспять!

Она смотрела на бирюзовые волны, рассекающие залив. Было еще довольно тепло, и солнце по-прежнему светило ярко, и море радовало глаз переливами изумруда и бирюзы…

И все же, осень и тут потихоньку вступала в права... Утром, по низинам стелился туман, собирались на юг птичьи стаи…

Трава под ногами пожухла, беспощадное солнце выжгло её здесь, на высоком скалистом берегу, давно. Теперь и листья дикого шиповника, который в изобилии рос у их уютной усадьбы, начали краснеть, а зрелые плоды горели оранжевым пламенем.

В Лондоне сейчас, наверное, уже довольно холодно, дожди и утренние туманы угнетают, постоянное ощущение сырости, даже в хорошо натопленной комнате.

А здесь в Корнуолле осень теплая и мягкая.

Ей нравился этот полуостров, его история полная легенд и сказаний.

Сейчас, стоя на самой вершине скалистого берега, она вспоминала, как чуть больше года назад Уильям отвез её в Тинтагель, посмотреть на развалины знаменитого замка. Истории, связанные с этим необыкновенным местом, всегда казались ей такими романтичными. Любовные битвы, прекрасные дамы, могучие рыцари… Но если раньше ей всегда было жаль неприкаянного Ланселота и страдающего Тристана, но сейчас она была на стороне королей Артура и Марка…

Белла ненавидела истории, в которых любимую женщину отнимали у другого, у того, кто тоже любит!

Налетевший внезапно ветер все-таки напомнил, что уже не лето…

Осень…Неужели пора увядания пришла и в её жизнь? Как странно думать о том, что жизнь закончена в двадцать четыре года...

Белла вытерла вспотевшие ладони о черный креп юбки. Полгода траура... Уильям не хотел, чтобы она носила траур дольше, и запретил надевать траур на Мэри-Джейн…

Графиня приложила ладонь ко лбу и посмотрела вниз. На золотом песке было разложено одеяло, но Эмджи, их неугомонная Ежевичка, конечно играла на песке! Бедная нянюшка Нен устала носиться за малышкой по всему пляжу и была рада, что та, наконец, набрала необходимое количество камней и ракушек и плюхнулась попой на песок, чтобы заняться перебиранием своих сокровищ.

Пора было им возвращаться домой, девочка, наверняка, проголодалась. Но она так любит гулять у моря… Скоро она надолго лишится этой маленькой радости. Пора было ехать в Лондон. Пора смириться с новым положением.

Наследником Уильяма был признан какой-то дальний родственник, но почему-то его сих пор не разыскали. Поверенный не мог внятно объяснить, что же будет с титулом и имуществом почившего графа – Белле никто не говорил ничего конкретного.

После похорон Белла какое-то время жила в Лондоне, потом решила вернуться в Корнуолл, несмотря на опасность. Вернее, она не думала об опасности, была уверена, что ей и Эмджи тут ничего не угрожает. Тот, кто хотел устранить Уильяма выполнил миссию, вряд ли врагам есть дело до безутешной вдовы и ребенка.

Вряд ли вообще кому-то на этом свете теперь есть до них дело. Ну, разве что тетушке и Виктории. А больше…

Больше в жизни Беллы не осталось ничего. Только память.

Она закрыла глаза, погружаясь в воспоминания…

Живот у неё был уже довольно большим, но она не чувствовала шевелений ребенка. Это пугало её. Каждый день она держала руки в области пупка, пытаясь уловить хоть какое-то движение. И вот, наконец-то это случилось!

Внезапно, в тот момент, когда она наклонилась, чтобы налить Вики чашечку чая. Легкий, едва уловимый толчок. Малыш!

— Вики! Мой малыш!

— Что?

Вики перепугалась, вскочила, чуть не опрокинув столик, сервированный на двоих.

— Я почувствовала! О, Боже! Уильям сойдет с ума!

Уже 4 месяца прошло с того промозглого осеннего дня, когда они произнесли клятвы. Четыре месяца оглушительного, невероятного счастья!

Уильям оказался очень нежным и внимательным любовником. Сколько раз, внутренне замирая, она прогоняла злую мысль — о, если бы только он был первым и единственным! О, если бы!

Она не ложилась, ожидая возвращения мужа. В последнее время он стал появляться поздно — Белла знала, что это связано с войной на континенте. Уильям был графом, носителем титула, он не должен был идти на войну, но оставаться в стороне он не мог и не желал. Правительству нужны были достойные люди.

Белла сидела наверху, в своей гостиной. Услышав, как подъехал экипаж, она встала и быстро вышла из комнаты. Ей хотелось как можно скорее сообщить ему о ребенке.

Дворецкий, чопорный Литл, совершенно не оправдывающий свою фамилию, ибо ростом превосходил графа, в котором было больше 6 футов, принимал его пальто, когда Белла, спускаясь по лестнице, приветствовала мужа.

— Дорогой! Скорее! Ты должен это почувствовать!