Вампир

Страница 1

Первый вампир, которого я увидела, валялся на полу моей комнаты. Да, именно, вы не ослышались. Он лежал на боку в куче осколков стекла разбитого окна. Я стояла, прижимаясь спиной к закрытой двери, пытаясь понять, что здесь происходит. Я ждала, но он не двигался. У меня создалось впечатление, что он даже не дышит. Пошарив руками по стене, не отводя взгляда от вампира, я нащупала клюшку для гольфа, которые были разбросаны по всему дому. И это не в качестве безопасности, просто отец обожает эту игру.

Крепко сжимая ручку, я стала медленно подходить к лежащему. Так как весь пол был усыпан стеклом, а я была без обуви, это серьезно затрудняло движение. 
Я остановилась у тела и пихнула парня клюшкой в плечо. Он продолжал лежать недвижимо. Устало вздохнув, я опустилась на корточки, и прижала пальцы к его шее. Пульс прощупывался, но был очень слабым. И да, у вампиров бьется сердце, а так же у них не ледяная кожа и нет клыков.

Перевернув парня, я убрала его волосы, закрывавшие пол лица. Длинные ресницы притягивали к себе взгляд, и сто процентов вызывали зависть у всех девушек. Бледные губы приоткрылись, а дыхание было прерывистым. Похоже, он на грани. Еще немного и его мозг отключится. Меня посетила одна безумная мысль. Но не хочется, чтобы у меня в комнате лежал труп. Я взяла один из осколков стекла покрупнее и поднесла к своей ладони. Пришлось сильно надавить, чтобы сделать достаточно сильный порез. Не буду врать, было ужасно больно, и на полпути я уже жалела, что затеяла эту идею и хотела остановиться, но… что-то все равно не дало мне это сделать. Когда стекло выпало из моих пальцев, руки дрожали. Я поднесла левую руку к губам парня и сжала кулак, кровь начала капать, окрашивая его зубы красным цветом. Его кожа на глазах приобретала естественный, а не мертвецкий, оттенок. Его рука поднялась так быстро, что я не успела проследить. Кисть парня накрыла мою, и он прижал мою ладонь к своим губам. Постепенно боль начала утихать, все потому, что в слюне у вампиров опиорфин[1] находится гораздо в большем количестве, чем у людей. 
Вампир глубоко вдохнул через нос, и его глаза распахнулись. Я замела. Я не могла оторвать от него взгляд. Мир вокруг будто перестал существовать. Только эти темно-карие глаза с осколками золотистого цвета и расширенными зрачками.

Я вздрогнула, когда его губы сильней впились в мою кожу, при этом его пытливый взгляд не покидал моего лица. Спустя несколько мгновений он вдруг откинул мою руку и зажмурился. Его лицо исказилось, словно от боли. Он вновь перевернулся на бок, и я услышала, как стекло затрещало под его весом.

- Какого черта ты вообще это сделала? Кто тебя просил? – Он резко сел и повернулся ко мне.

Я выпучила на него глаза. Уж такого я от него точно не ожидала. Что ж, может он так своеобразно меня благодарит? Да уж, это вряд ли.

- Я просто…

- Влезла, куда тебя не просили! – Перебил он меня. Когда он поднимался, в его движениях чувствовалась усталость. Он пошатнулся, когда выпрямился, но все же сумел устоять на ногах.

Я не выдержала, и тоже вскочив, сжала кулаки: 
- Ну, уж извини, что спасла тебе жизнь! Нужно было оставить тебя! А нет, подожди, ты ведь в моем доме. Надо было лучше сообщить в орден!

Вампир сразу побледнел. Одно упоминание «Ордена» ввергало вампиров в состояние ужаса. Я гордо подняла голову, чувствуя себя оскорбленной. 
Парень собирался что-то сказать, но тут хлопнула входная дверь, и по дому разнеслось:

- Аманда! Ты дома?

Вот блин! Отец вернулся. Нельзя, чтобы он увидел здесь вампира. Я быстро открыла дверцы шкафа и стала толкать туда парня.

- Ты чего? – Спросил он, оборачиваясь ко мне, и упираясь пятками в пол.

- Так нужно. Тебе надо спрятаться. Пожалуйста! Это очень важно! – Я пристально посмотрела на юношу. Он стоял какое-то время, а потом залез в шкаф. Я успела захлопнуть дверцы в последний момент. Отец вошел в комнату, оглядываясь.

- О, привет… - он замер, увидев разбитое окно, и уже через секунду стоял рядом со мной. – Что произошло? Ты цела? – Его глаза вмиг округлились, когда он увидел порез на руке. – Как это произошло?!

- Да все нормально. Кажется, окно выбило веткой, и я случайно порезалась.

Седые брови отца сразу же нахмурились. 
Вы спросите, почему я не говорю ему правду? Все просто. После смерти мамы он чересчур меня опекает. И когда я говорю чересчур, это так и есть. Я живу, словно в клетке: никаких встреч с друзьями по вечерам, никаких ночных дискотек, и постоянные переезды, если рядом с нами происходит какое-то происшествие, например, ограбили соседний магазин, и все в том же духе. 
Если отец узнает о парне в шкафу, считай это уже я снова сижу в машине по дороге в другой город. А если он поймет, что он вампир, тогда это будет больше попахивать «не выходить из дома целый месяц». И да, мой отец тоже знает о вампирах. Точнее именно он рассказал мне о них.

Вампиры – это не сверхъестественные существа, и они не живут вечно. Продолжительность их жизни такая же, как у человека, даже больше могу сказать: они и есть люди. Вампир – это вирус внутри них, пожирающий их мозг, и единственное лекарство – человеческая кровь, отсюда и появился такой термин. Тот, кто так его назвал, точно не обладал чувством юмора. Люди с этим вирусом действительно отличаются от остальных. У них более крепкие кости, да и тело регенерирует быстрее, поэтому их сложно убить. Они питаются так же, за исключением одного: кровь хотя бы раз в месяц. Не очень-то приятно, но это единственное, что спасает их от неминуемой смерти. Правительство специально создало «Орден», чтобы следить за их действиями, и удалять… ненужные объекты.

Отец когда-то работал в ордене. Он не любит вампиров, и на то есть своя причина… Пятнадцать лет назад именно вампиры убили мою мать. Наверное, вы думаете, что после этого я должна ненавидеть всех их, но это не так, и я сама не могу сказать почему. Просто они не кажутся мне такими уж страшными. 
Отец долго стоял и смотрел на меня. Я удерживала его взгляд сколько могла. Было ужасно сложно удержаться от того, чтобы не посмотреть на дверцы шкафа. Отец сказал идти за ним на кухню, и я очень надеялась, что парень не сбежит. 
[1] Опиорфин – содержится в слюне человека. Является обезболивающим в шесть раз сильнее, чем морфин.