Вампир из Луньяно

Вампир из Луньяно

Вместо пролога

Останки 10-летнего ребенка с камнем во рту обнаружены

при раскопках в итальянском регионе Умбрия в так называемом

«захоронении вампиров», сообщает uanews.arizona.edu.

https://ru.sputniknews.kz/world/20181014/7601930/italy-rebenok-vampir.html

***

Я возвращался с рыбалки, когда заметил огни в городе. Уже темнело, но огней было слишком много. Это явно был дурной знак. На пожар не похоже, может мы подверглись нападению? Но тогда почему ворота всё ещё открыты? В сердце поселилась тревога…

Как только я прошел, стража опустила ворота. У меня по спине пробежал холодок, как будто захлопнулась дверь в мышеловке… Терзаемый плохими предчувствиями, я поспешил к дому. Впереди я слышал звук взволнованных и рассерженных голосов, гудевших как потревоженный пчелиный улей, порой – даже какие-то отдельные слова, но не понимал их смысл. Чем ближе я подходил к нашему дому, тем больше начинал волноваться за мать и сестру. После смерти отца это единственные близкие мне люди, а я – их защитник и кормилец. Сейчас тяжелые времена: боги за что-то разгневались на жителей города, и послали сначала ужасную жару, потом – проливные дожди. Даже тот урожай, что не сгорел на корню, сгнил в поле. Так я впервые узнал, что такое голод. Потом пришли болезни… Мы очень боялись за Клару - это моя младшая сестра, ей тогда только исполнилось 3 года. Но болезнь пощадила её и забрала с собой нашего отца. Так в 12 лет я стал главой семьи. Не смотрите, что худой. Мать говорит - поджарый. Зато очень меткий и ловкий.

Я родился не в Умбрии, а в Риме, как и моя мать Корделия. Сюда мы пришли за отцом. Его всегда тянуло вернуться на родину, он не был любителем больших городов. Сколько я себя помню, он всё время восхвалял Умбрию. Не мудрено, что однажды мать согласилась. Она на многое была готова ради него. Меня никто даже и не подумал спросить.

А я не люблю этот город, и, мне кажется, он платит мне тем же. Клара родилась уже здесь, ей здесь нравится. Маме вроде тоже нравилось… до недавних пор. С некоторого времени на нас, пришлых, стали смотреть как-то иначе. С подозрением. До смерти отца всё было по-другому. Нас часто звали в гости, у отца было много знакомых: старых и новых. Они часто приходили к нам. Отец был щедрым и легко заводил знакомства, его улыбка никого не могла оставить равнодушным. Мы с сестрой пошли в мать. Она совсем другая, прямая противоположность отцу: строгая и молчаливая. Это от неё мы унаследовали особый навес век над глазами, из-за которого кажется, что мы смотрим исподлобья.

Чужаков никто не любит, это я уже понял. Но с этим ещё можно жить. Хуже, когда тебя начинают бояться. И ненавидеть. Сначала тебя просто перестают замечать, как будто ты – пустое место, потом, напротив, начинают присматриваться, как будто в чем-то подозревают. Хотя как мы можем быть виноваты в неурожае или болезнях? Мы тут всего 5 лет. Вряд ли за это время мы могли так разгневать богов. И всё же, соседи стали шарахаться от нас как от прокаженных. Конечно, не все… Но ведь победа на стороне тех, кого больше, это я уже успел усвоить в свои 12 лет. Не всем по нраву мой независимый характер и «неласковый» взгляд. Многие считают меня слишком заносчивым только потому, что я образованнее и умнее. Но разве это умно, драться с теми, кого больше?

Часть соседей еще сочувствует нам, но с каждым днем таких становится все меньше… Кто-то смог уехать из города, кто-то умер, кому-то … просто не до нас, самим бы выжить. Что будет, когда не останется никого, пока не знаю. Конечно, людское горе можно понять. Они жили тут испокон веков, и все было хорошо, потом пришли мы, и они нас пустили, но … не приняли: слишком уж мы не похожи, как будто из разных миров. Молимся другим богам, поем другие песни, даже говорим несколько иначе. Наши обычаи, наша кухня, наши сказания, всё имеет свои отличия…

И вот их дети погибли, и за это никто не ответил. А мы, чужаки, выжили. Ужасно несправедливо! Так не мы ли причина всех несчастий?.. Больше всего им не нравится, что мы, как уроженцы Рима, почитаем других богов. Пока не начался голод, и город не захлестнула эпидемия, они лишь подтрунивали над нами. Но теперь всё изменилось. Теперь всё иначе. Кто не с ними, тот против них… Мать стала всерьёз задумываться о том, чтобы и мы уехали из города, вернулись в дом её отца. Нужно только накопить денег на дорогу. А как их тут накопишь?..

По мере моего приближения к дому, гул голосов становился всё громче, толпа – всё теснее сжимала кольцо. Я не мог протиснуться сквозь неё, ничего не было видно. Кто-то в центре толпы, не знаю кто, кричал, что во всем виноваты вампиры, что нужно расправиться с этой заразой раз и навсегда, иначе эпидемию не остановить. Я так ошалел от всего: тесноты, шума, ненависти и страха, которыми, казалось, был пропитан воздух вокруг, - что не сразу понял, что снизу кто-то дергает меня за край туники. Опустив взгляд, я увидел сестру. Не знаю, как она нашла меня в этой толпе и как пробралась ко мне, не иначе как ползком на четвереньках. Может, она заметила меня раньше? Додумать мне не дали. Толпа отхлынула назад, чуть не задавив нас с сестрой. И я, подхватив Клару на руки, поспешил сделать то же самое.

- Где мама? – спросил я сестру.

- В доме – ответила она. – Ей не очень хорошо сегодня.

- А ты почему здесь? – с каждой минутой мне становилось всё труднее регулировать своё участившееся сердцебиение.