Вампирский Психоз

Глава 4. Спаси меня, если сможешь

-Это не мой кабинет, это скорее приемная, - пояснил Герман, когда мы вошли в то самое помещение со статуей лошади и окном на всю стену.

Алина прошла мимо, точнее продефелировала к кофеварке.

-Приготовь нам кофе, пожалуйста, - бросил Герман, - у вас сонный вид, Лилия Дмитриевна.

Еще бы! Я ведь всю ночь не спала. Я протерла глаза, запоздало подумав о том, что не нанесла макияж, ведь на даче мне удалось только душ принять и зубы почистить. Я как всегда посмотрела на секретаршу. Алина одета с иголочки в красивый брючный костюм и шпильки, волосы блестящие и ровные как стена. Безупречный макияж. Таким девушкам нечего грустить, но почему тогда я замечаю на ее лице такую печаль. Исподтишка я стала наблюдать за ней и заметила, что она бросает взгляды на Германа. А руки ее слегка дрожали, когда она подносила ему чашку с кофе, но он даже не взглянул на нее.

-Без сахара, пожалуйста, - сказала я Алине, стало неловко, что она что-то делает для меня, поэтому я вскочила и сама принесла себе кофе. Герман и Алина проводили меня странными взглядами.

-А хотя конфеты мне не повредят, - разрядила я обстановку, - у вас есть сладости?

-Сладости? – переспросил Герман глухим тоном.

-Ну нет, так нет.

-Кажется, у меня есть шоколадка, - вмешалась Алина, - я все равно ее не буду есть, я не ем сладкое.

Я откашлялась. Алина процокала на шпильках к своей сумочке и принесла шоколадку.

-Мне кто-то подарил ее, но я ем только горький шоколад, - объяснила она.

-А…а это полезно для фигуры, - ответила я, чувствуя себя сконфуженно из-за собственного обжорства.

-Да, точно, - она мило улыбнулась, опять взглянув на Германа.

Он сидел в кресле, откинувшись назад, попивая кофе. Казалось, что из-под своих очков он смотрит прямо на нас. По крайней мере наклон его головы говорил об этом.

-Э…Герман Исаакиевич, - произнесла я, - так что мне конкретно делать?

-Я скажу вам, не беспокойтесь об этом.

-А что с Гвидо?

Герман самодовольно улыбнулся.

-Об этом тоже не беспокойтесь. Я уже принял решение относительно его лечения. Наблюдая его в последние дни, я понял, что прогресса не наблюдается. Сейчас у него острая форма психоза. И необходимы крайние меры.

-Крайние меры? Что это?

-Это ЭСТ.

-ЭСТ? Что это?

- Это электро-судорожная терапия.

-Что… Что вы хотите этим сказать? Электрошок?

- Это неправильный термин.

Мои руки задрожали, я опустила чашку кофе и сжала ладони в кулаки, чтобы успокоиться.

-Вы хотите применить к Гвидо электрошок?

-Нет. Электро-судорожная терапия – это лечение током низких частот в случаях, когда консервативные методы не дали результата. Мы имеем именно такой случай. И если хотите знать, это менее вредно, чем медикаментозное лечение.

-Но вы не можете…Гвидо не такой. Он слегка странный, но он совсем не сумасшедший.

Герман снисходительно усмехнулся. Наклонил голову и поднял руку к очкам, будто хотел снять их, чтобы лучше рассмотреть меня.

-Пожалуйста, не расстраивайтесь. Для предотвращения болевого синдрома и судорог применяется наркоз и противосудорожные препараты.

Я ничего не отвечала, потому что в моей душе зарождался ужасный страх. Может, я виновата во всем. Я должна была следить за Гвидо, быть его сиделкой, а вместо этого повелась на его глупые идеи и помогла сбежать из клиники, за что теперь Герман устроит такое наказание, что и во сне не приснится. Я должна это предотвратить.

-Простите, Герман Исаакиевич, это полностью моя вина, я осознаю, что не уследила за Гвидо, но он не сделал ничего плохого, и вы не можете так поступить…

-Не говорите мне, чего я не могу, - прервал меня Герман.

Внутри меня все похолодело. Он встал и направился к одной из дверей, что вела в доселе мне неизвестную комнату. Поэтому я пошла. Алина осталась в кабинете с кофеваркой.

Мы оказались в некой лаборатории, как мне показалось. Белые стены увешаны портретами, чертежами и непонятными рисунками наподобие того  самого магического квадрата, который я нарисовала на Гвидо. Посередине стоял стол как в операционной, с ремнями и кожаной подкладкой. Я несмело взглянула в сторону Германа. Он включал освещение, которое представляло здесь какие-то флюриосцентные лампы, создающие неясный свет красноватого оттенка. Затем он натянул на свои тонкие длинные пальцы резиновые перчатки. Я только сейчас обратила внимание на белизну его кожи. И с некоторым сожалением подумала о том, что мои собственные руки выглядели не так аккуратно как у доктора.

Герман извлек провода и шприцы. Мне становилось все страшней, но я понятия не имела как остановить главврача. И я с сожалением услышала, как он позвонил и попросил привести Гвидо. От этого мне стало только хуже, я даже не могу объяснить, что я здесь ни при чем. Но одно я знала твердо, я не должна позволить свершиться этому бесчеловечному эксперименту. Несмотря на то, что Герман, будто сжалившись, увлеченно объяснял мне преимущества ЭСТ, я не верила ему.

-В большинстве цивилизованных стран ЭСТ не считается наказанием или истязанием пациента. Это щадящая методика, позволяющая без транквилизаторов, остановить приступ психоза. И так как я не могу применить в случае с Гвидо некоторых лекарств, не имея побочных эффектов из-за его особо редкой болезни, я применю ЭСТ. И учтите, Лилия …что это не электрический стул. ЭСТ применяется даже к беременным женщинам, которым нельзя принимать лекарства.

Я медленно кивнула, наблюдая за шприцами. Наверное, это противосудорожные препараты. Но на ум приходили предостережения Гвидо. Он считает Германа плохим, трудно с ним не согласиться, когда он собирается шибануть током человека.

Между тем дверь открылась и зашли двое санитаров, они вели Гвидо, закованного в смирительную рубашку. Наши взгляды тут же встретились, и в его глазах сверкнул красный огонек из-за этого освещения. Я похолодела. Одними губами он прошептал что-то. Но я была так взволнована, что не поняла ничего. Тем более, что дальше нам общаться не дали. Гвидо силой уложили на стол, приковали руки и ноги. Он однако не сильно сопротивлялся. В его глазах я прочитала обреченность. На его лице застыла скорбная маска. И вот Герман уже подключал к его вискам электроды. Я почувствовала, что меня мутит. Я не могу… не могу этого терпеть. Боль как тонкая спица пронзила мое сердце. Руки потяжелели, я ничего не видела кроме этой страшной скорби и боли в глазах Гвидо. Его губы зашевелились и я поняла, что он говорит: «Спаси меня, если сможешь, Лили…»